Слуга торопливо выбежал из покоев, где повисла гнетущая тишина, в которой равномерными щелчками разносился хруст – это Самур нервно щёлкал пальцами, не сводя злобно сверкающих глаз с Айдарука. Эрнук тоже буравил его изучающим взглядом и даже Турумтай, забыв, что как вежливый гость должен бы спросить хозяев о делах и здоровье, смотрел на сына с недоверием и плохо скрываемым страхом. А тот, хоть и сидел расправив плечи и высоко держа голову, внутри весь съежился и сжался, на чём свет стоит ругая себя последними словами за глупую выходку. Сердце пудовым молотом стучало в груди так часто, что удары сливались в один сплошной гул. Холодный пот выступил по всему телу, так что рубаха стала мокрой насквозь и прилипла к покрытой мурашками коже. Время, что для остальных сейчас стремительно летело, для Айдарука будто остановилось и, казалось, прошла целая вечность, в которую юноша успел сотни раз умереть и снова воскреснуть, прежде, чем в покоях, наконец, появилась Бийче. Она ненадолго задержалась у порога, робко осмотрела мужчин, сидевших за достарханом, и скромно потупившись, легко бесшумно заскользила по мягкому ковру. Синий бархатный кафтан плотно облегал изящную фигурку с едва заметным бугорком девичей груди, а за плечами, по ровной, струной натянутой спине в бессчётном множестве рассыпались косички тёмно-медного оттенка.

Едва девушка вошла, Айдаруку показалось, что в комнату залил яркий свет летнего солнца, но когда Бийче остановилась рядом с дядей, оказавшись в двух шагах от юноши, в глазах у него потемнело, ибо он с ужасом осознал, что напрочь забыл подготовленную речь. Ещё утром, совсем недавно, он помнил её на зубок и повторял, как заведённый, ни разу не запнувшись. Но теперь в звенящей голове остались лишь отдельные слова и глупые бессвязные фразы.

– Вот, наш гость, сын уважаемого Турумтая, хотел тебе что-то сказать. – Объяснил Эрнук и снова взгляды всех собравшихся устремились на Айдарука.

Повернулась к нему и Бийче, в глубине её зелёных глаз попеременно мелькали страх, недоумение и любопытство.

– Я… Когда Нардуган… Там, на мосту. – Глухо пробурчал Айдарук, едва ворочая вдруг окостеневшим языком; каждый звук давался с трудом и будто застревал в пересохшем горле. – Тогда из-за маски… Ну, и вот…

Бийче растерянно смотрела на красного, словно рак, незнакомого юношу, взмокшего от волнения и смущённо прятавшего взгляд. Она догадалась, что он хотел за что-то извиниться, но понять, за что именно из его бессвязных слов было просто невозможно. И всё же упорство, с которым незнакомец продолжал свою странную речь, не могло оставить девушку равнодушной, так что её поначалу просто изысканно-любезная улыбка с каждой новой фразой становилась чуть теплее, даже ласковей. Это ободрило юношу и, успокоившись, он даже вспомнил начало заготовленной речи. Но именно в это время вмешался Самур.

– Это тот герой, что залупил тебе снежком, помнишь? – Нетерпеливо подсказал он.

Брови Бийче взметнулись вверх, глаза потемнели и полыхнули гневом.

– Ах, вот как!? – Спросила она, и её лицо тут же вновь обратилось холодной маской.

Но как ни странно это только подстегнуло Айдарука. Метнув в Самура молнию испепеляющего взгляда, он заговорил уверенно и твёрдо.

– В знак моего почтения, уважения и будущей дружбы, я прошу тебя, Бийче, племянница Эрнука, принять от меня, Айдарука из племени барсулов, этот скромный дар.

Айдарук сунул руку за ворот рубахи и достал шкатулку. Торопливо открыл её, что-то быстро поправил внутри и, опустившись на одно колено, под общий изумлённый вздох протянул к Бийче раскрытую ладонь, на которой серебром сверкало ожерелье.