Общаясь с Калебом, даже несмотря на то, что они знали друг друга всего ничего, Ричард чувствовал небывалую лёгкость, которой не было и в помине с его прошлыми друзьями.

– А чё насчёт тя'? – спросила вдруг юношу Эмма.

Ричард нервно улыбнулся, взъерошил и без того лохматые волосы. Он уже делился своими желаниями с Калебом, и тот его не засмеял и не начал подшучивать, но всё равно юноша от чего-то испытал неловкость, когда поинтересовалась Эмма. «Возьми себя в руки, придурок, и не трусь!» – подумал юноша, глубоко вздохнул и медленно заговорил:

– Я хотел бы быть писателем и написать такой роман, чтобы всем просто сорвало крышу. Моя мама была против этого… – он запнулся, вспомнил недовольное лицо матери, как та поджала тонкие губы и неодобрительно покачала головой, когда он только заикнулся, что хотел бы быть писателем. «И чтобы ты заработал, печатая свои книжки? – спросила она его резким тоном. – Ты бы был нищим и никому не нужным!» – Она хотела, чтоб я стал юристом и работал в конторе моего дяди Юджина. Последней каплей стало то, что она нашла мои тетрадки со стихами, и бросила в огонь. Тогда я и решил уехать.

Юноша говорил, горько ухмыляясь. Вдруг он замолчал, смотря на свои колени. То чувство, что он испытал, когда увидел, как горят его творения… Они были сравнимы с потерей родного горячо любимого человека. Он так сильно накричал тогда на мать, что она опешила, не в силах вымолвить ни слова, а он окончательно решил, что сбежит куда угодно, только бы больше никогда не быть дома.

Эмма обеспокоенно нахмурилась, отчего на её лице появилась маленькая морщинка, потянувшись, она положила свою тёплую ладонь поверх руки Ричарда и ободряюще ему улыбнулась.

– Я понимаю тебя, – с грустью сказала она, – Мой папа всегда был против того, чтобы я была художницей. «Этим деньги не заработаешь!» – она передразнила отца, понизив голос и скривив личико. – В итоге я устроилась на «нормальную» работу в магазин «Шляпки от Китси». – Помолчав немного, девушка откинулась на спинку стула. – Ты можь’ хотя бы написать письмо маме, что с тобой сё’ хорошо. Просто без обратного адреса. Ведь она, конеш’ сильно волнуется.

– Ты права, надо написать.

Ричард взглянул на неё, и словно какая-то прочная нить образовалась между ним и Эммой, крепко связывая их вместе, между ними будто бы раскрылось что-то очень важное, по-настоящему объединяющее. «Мы похожи», – подумал он и понял, они отлично поладят. Общие переживания сближают, делают дружбу крепче и доверительней.

– Хреново, когда тебя не принимают таким, какой ты есть или хотят переделать, – тихо сказал Ричард девушке, она кивнула ему, грустно улыбнулась.

– Может, пойдём, прогуляемся? – произнёс внезапно Калеб. Он сильно нахмурился, смотрел куда-то в окно, а не на лица друзей. Было видно, что он явно не хотел продолжать этот разговор.

Эмма вся встрепенулась, тряхнула головой, принимая свой прежний беззаботный вид.

– Да уж, вам точно не мешало бы проветриться, – сказала она, по очереди смотря то на Ричарда, то на Калеба.

Ричард согласно покивал, он вдруг вспомнил, что, когда приехал в этот город, у него были определённые планы и цели. Денег, которые он забрал у матери, ему надолго не хватит, а значит, нужно найти работу, которая к тому же не сильно бы мешала ему писать. Правда, он толком не понимал, кем бы мог устроиться. За спиной у него была только школа, а учиться, чтобы стать юристом, как хотела того мать, он не собирался. Он подрабатывал в конторе дяди Юджина, перебирал бумажки, и это ему здорово наскучило. Может быть, его возьмут каким-нибудь грузчиком с ночными сменами?