– Как прокатилась? – поинтересовался Гром. Это означало, что у нас еще есть время, и я откинулась на спинку сиденья.

– Как на танке, – ответила я, продолжая улыбаться.

– Считай это маленькой репетицией, – сказал Гром, и улыбка исчезла с моего лица.

– Куда? – спросила я, предчувствуя недоброе.

Он достал из кармана железнодорожный билет и передал мне его без лишних слов.

«Шабалов–Владивосток», – прочитала я вслух.

– Отправление через тридцать минут, – уточнил Гром, давая понять, что неофициальная часть на этом закончена. – Тебе предстоит исправить идиотскую ошибку наших коллег. Они полгода «пасут» одну странную фирму и до сих пор не смогли выяснить, чем она занимается. Ясно дело – это наши подопечные. И они собираются сделать подарок нашим японским коллегам.

Мне ужасно хотелось задать сразу несколько вопросов, но я сдерживала себя изо всех сил.

– И они совершенно спокойно передали бы свой подарок, если бы не случайно перехваченная нами фраза из телефонного разговора. Из нее нам стало известно, что их человек выедет из Харькова, и по дате прибытия мы определили поезд. Поэтому задание твое на этот раз почти сказочное: «Найди то – не знаю что». Скорее всего это секретные документы, но полной уверенности у меня нет. Однако в телефонном разговоре они фигурировали как «посылка» и, что удивительно, «весом в четыреста граммов». Надо попробовать вычислить этого человека, ни одной приметы которого я не могу тебе дать, а дальше действовать по обстоятельствам. Важно одно: что бы это ни было, оно ни в коем случае не должно попасть к японцам. На все про все у тебя – неделя. Можно было подсадить тебя на поезд в Самаре, но тогда мы потеряли бы сутки.

Гром сделал небольшую паузу, и я тут же воспользовалась ею:

– Но известно хотя бы, в каком он едет вагоне?

– К счастью, да. Иначе бы мы не имели никакого шанса. В поезде тринадцать вагонов, а это почти четыреста человек. Иголку в стогу сена искать легче. Скорее всего он находится в одном с тобой вагоне. Это СВ, и, кроме тебя, в нем едут семнадцать человек.

Гром достал из папки на переднем сиденье листочек размером с игральную карту и передал его мне:

– Это список всех пассажиров, все, что мы смогли сделать за полдня. Не густо – но, как говорится, чем богаты…

Я спрятала листок в сумочку, продолжая слушать командира.

– На границе наши ребята перерыли весь вагон, но ничего не обнаружили. Хотя с ними были психологи и экстрасенсы.

«Что-то новенькое», – подумала я, поскольку еще полгода назад слово «экстрасенс» вызывало у Грома презрительную гримасу.

– Я совсем не уверен в успехе, – добавил Гром, – но надеюсь на твое чутье…

Я тоже на него надеялась, так как не раз выполняла задания именно благодаря ему, вопреки всем доводам разума.

Гром уточнил еще кое-какие детали задания и возможные средства связи, когда послышался звук приближающегося состава. Он положил мне на плечо руку «на счастье» и уже по-отечески проворчал:

– И без глупостей.

А чтобы смягчить впечатление, добавил уже с улыбкой:

– И, пожалуйста, не пускай под откос состав, неудобно получится…

А на дорожку сообщил о том, что я могу не беспокоиться о своей «крыше», поскольку на столе у моей начальницы уже лежит письмо от Генерального прокурора (ни больше ни меньше) о необходимости моего присутствия в течение десяти дней в столице нашей родины, начиная с сегодняшнего дня.

Мой новый вагон не шел ни в какое сравнение с тем, в котором я провела предыдущую ночь, и это немного ободрило меня.

Чистые двухместные купе, к вашим услугам газеты и журналы, приветливые проводницы, чай-кофе по первому требованию – все это добавляло пассажирам положительных эмоций.