– Да ведь антикварных мошенников арестовали в Испании! – воскликнула Виноградова. – Как раз после того, как муж возил туда экскурсию. Надо же было случиться такому совпадению! А ведь он не должен был ехать в Испанию, это был не его тур, я вам уже говорила.

– Да-да, я помню, – Пережёгин надолго задумался. – Нет, – покачал головой после паузы. – Если бы аресты в Испании выводили на вашего мужа, то к вам пришли бы сразу. Нашим сыщикам не было бы тогда никакой нужды высаживать целый десант в коммуналке. Именно там, в коммуналке, они нашли ниточку, которая привела их в вашу квартиру. Но кто им вручил эту ниточку? Кто этот таинственный свидетель, который запомнил, что два года назад ваш муж вышел из квартиры с картиной в руках? Именно это надо установить в первую очередь. А затем размотаем клубок, но в другую сторону, и он обязательно приведет нас к картине, если она, конечно, еще цела. Однако не будем бежать впереди паровоза, – подытожил Пережёгин. – Вы принесли ремень?

– Конечно, вот он, – она достала из сумочки туго свернутое кожаное кольцо и протянула его собеседнику.

Тот распрямил потертую ленту во всю длину, осмотрел со всех сторон, ощупал пряжку. Ладонью провел по ней в обоих направлениях.

– Очень хорошо. Кстати, у меня тоже есть новости, – с этими словами он передал Виноградовой ксерокопию выполненного ею мужского портрета: – Я установил личность этого человека. Это вор-рецидивист. Специализация – бесшумное вскрытие чужих замков. Имя – Храпов Геннадий Федорович. Кличка соответствует «профессии» – Ключник. Полагаю, именно он проник в вашу квартиру вместе с очаровательной напарницей. Теперь я собираюсь нанести ему ответный визит. Тоже тайный.

– Вам известен его адрес? – удивилась она.

– Да, подсказал один добрый человек… – Пережёгин выложил на стол бумажку с записью, сделанной в квартире Морозова. – Вот, взгляните. Это в Лахте, недалеко от вокзала. Знакомые места.

Она заглянула в бумажку, затем снова перевела взор на ксерокопию:

– Вы сказали – рецидивист. Наверное, это очень опасный человек? В его чертах чувствуется что-то безжалостное, неумолимое.

– Я не собираюсь вступать с ним в контакт. Говорю же, визит будет тайный. Просто хочу проверить, не там ли прячут шедевр, дорисованный Омельевым.

– Вы поедете в Лахту завтра? – продолжала допытываться она.

– Завтра утром я загляну в известную вам коммуналку. Попробую отыскать тот самый кончик ниточки. Есть еще кое-какие дела. Так что Лахта, скорее всего, отодвинется на послезавтра. А почему вы спрашиваете?

– Хочу напроситься в ваши попутчицы. Чего ради мне целый день маяться от безысходности? К тому же, я могу оказаться вам полезной. Я не истеричка, поверьте.

– Ирина Сергеевна, это деликатный визит. Лишние участники тут ни к чему.

– Обещайте, по крайней мере, держать меня в курсе происходящего.

– На этот счет не волнуйтесь. Выходить на связь буду регулярно. Притом, что и у вас могут появиться интересные новости.

Глава 7. ОСМОТР «ВАВИЛОНА»

Назавтра, около половины девятого утра, Пережёгин стоял перед входом в коммуналку – «в трех шагах от Невского», вглядываясь в объявление, прикрепленное к двери:

Уважаемые жильцы!

С завтрашнего дня сотрудники СПб БНПМП будут осуществлять выборочный замер уровня транспортных шумов в жилых помещениях.

Просьба обеспечить доступ в квартиру, это в ваших интересах.

Администрация СПб БНПМП

Это было то самое объявление, которое Пережёгин вчера распечатал на своем принтере.

Он же и прикрепил его к дверям коммуналки на обратном пути от полковника Морозова.

Аббревиатура БНПМП расшифровывалась просто: «Бюро находок» Петра Мефодьевича Пережёгина».