– Вот, голову ему оберни.

Минуту подумав, Ника достает из багажника лопату и веник и тщательно ровняет место происшествия – благо, снега навалило. Если не присматриваться, то и не видно, что здесь кто-то топтался. Потом, морщась от отвращения, подбирает обледеневшую одежду своего пассажира, которую впопыхах бросила в снег, и вместе с инвентарем кладет в багажник. Нырнув в салон, Ника укутывается в полушубок, жалея о том, что не может глотнуть из фляги и согреться.

– Все, поехали.

Буч уселся на ее плечо, Ника сдала назад и осторожно въехала на дорогу. Теперь главное – не перевернуться, груженая машина на такой трассе и тормозит дольше, и вообще едет по-другому. Им осталось пятьдесят километров, но надо их проехать, да и куда всю эту гвардию девать потом? Парни оба нуждаются в помощи, один в сознание так и не пришел.

– Лариса, привет. Знаешь, тут такое дело…

Ника очень не любит просить о чем-то именно Ларису, потому что та всегда занята, но в данный момент деваться некуда, парню с пробитой головой совсем плохо, а у этого, с переломом, сейчас пройдет адреналин, и ногу свою он очень почувствует.

– Куда вы нас везете? – Голос у мужика хриплый, и дышит он через раз.

– Я – Харон, перевожу упокоившихся граждан через Стикс. Не узнал? – Ника хмыкнула. – Правильно сделал. В больницу я вас везу, вот куда, парнишке твоему совсем плохо, а у этого нога сломана, к гадалке не ходи, сейчас отойдет маленько – и мы услышим, как ему больно.

– Но…

– Молчи и не мешай, я замерзла, устала, я постфактум в ужасе от мысли, что могла утонуть, а у меня ребенок и кот ценной породы, вот сидит, и запахи от вас мне не нравятся. Еще и дорога, блин, как каток, матьвашучереззаборпоперек, и…

– Ты всегда так ругаешься?

– А… ну да. Бывает, что ругаюсь.

Ника думает о том, что сейчас по трассе проехать будет достаточно сложно – она тащится за фурой, впереди еще несколько ползут со скоростью улиток, встречка забита. А парень с поврежденной головой, похоже, очень плох, да и этот, с переломом, уже стонет сквозь зубы от каждого толчка машины, а то ли еще будет!

Есть другая дорога – она объездная, узкая, через поля, и фуры по ней не ездят, но в каком она сейчас виде? А ведь если поехать по ней, то можно выскочить на городскую дорогу почти рядом с больницей.

– Ну, была ни была…

Ника сворачивает на объездную дорогу. Кто-то проехал здесь, и не раз, Ника обрадованно выжимает педаль газа – летом тут грунтовка, и ехать – себе дороже, но сейчас все ямы и колдобины занесло снегом, дорога ровная и укатанная, правда, если навстречу попадется машина, будет не разъехаться, и потому Ника торопится.

Каждая минута приближает ее к Александровску – ей надо домой, к своему ребенку, ей надо избавиться от чужих людей и вымыть машину. И просто нужно успокоиться, потому что там, на пруду, было очень страшно. Правда, страх отчего-то пришел сейчас, и это очень глупо с его стороны, потому что пруд остался далеко позади.

На повороте человек с винтовкой мерзнет в засаде. Фуры идут одна за одной, кое-где уже начали проскакивать легковушки – тянутся вслед за фурами, глотая выхлопы. Но той машины, что он ждет, нет. Чертова корова вывернулась накануне, подставив его напарника под полицейское разбирательство и кулаки дальнобойщиков, теперь же и вовсе куда-то подевалась, а ведь сейчас можно выполнить заказ в полном объеме – главное, дождаться. Дорога здесь одна, и деться ей некуда.

Оживает телефон. Человек, чертыхнувшись, принимает вызов, минуту слушает, потом, досадливо сплюнув на снег, идет туда, где его ждет машина. Объект изменил маршрут – кто бы мог предвидеть? Но это случилось.