– Конечно же нет! – Смущаясь пробормотала я.

Велианец улыбнувшись, сел рядом.

– Я тоже люблю смотреть на этот фонтан – В его голосе звучали нотки грусти и тоски – Он напоминает мне о доме, которого я никогда не видел.

Откровения? Мы же еще даже не знакомы!

– Простите мою неучтивость, меня зовут Дарио. – Словно прочитав мои мысли, представился мужчина.

– Очень приятно, Джиа. – Представилась и я, протягивая для пожатия руку.

Дарио лишь улыбнулся и нежно взяв мою руку в свою, коснулся губами моих пальцев. Это заставило меня засмущаться еще больше.

Вдруг к нам подбежал черноволосый маленький мальчик.

– Ну, чего не играем? – Ласково спросил он у сына.

– Не хочу. Я устал.

– Ты же сам хотел вернуться. – Улыбнулся мужчина.

– Я устал. – Не сдавался мальчик.

– Ну, иди сюда. – Мужчина усадил сына себе на колени, и тот доверчиво положил голову ему на грудь.

– Спой мне песню! – Попросил мальчик.

– Какую? – Спросил Дарио, но мальчик лишь замотал головой, после чего указал пальцем на меня. – Нет, ты.

– Я? – Я была немного обескуражена. Но сын Дарио лишь кивнул и закрыл глаза в ожидании песни.

Я посмотрела на Дарио, пожав плечами, но тот лишь улыбался.

– Спойте ему.

– Я даже не знаю, как его зовут! – Прошипела я тихо, чтобы малыш не услышал.

– Ах да, познакомьтесь, это Амил. – Улыбнулся велианец. Амил открыл глаза и протянул мне руку.

– Приятно познакомиться. – Улыбнулась я ему и представляясь в ответ легонько пожала маленькую ручку. – Джиа.

– Ну вот, теперь вы знакомы. – Посмеялся Дарио.

Я сверкнула глазами в его сторону и перевела взгляд обратно на Амила, но тот уже вновь сидел с закрытыми глазами. Я задумалась о том, что же спеть, и как ни странно, первая песня, что пришла мне в голову, это недавно вспомнившаяся колыбельная отца.

В серебре глаз, лишь грусть и печаль

Смотреть в них легко, но на сердце боль

Взгляд, словно блик погасшей звезды

Он сердцем проникнет в другие миры.

Где белые птицы и синий рассвет

В ночи небеса его просят взлететь

Тихий шум у воды и ласкает прибой,

И в сердце услышит он голос мой.

Но на прошлом лишь снегов пелена

И в двери опять стучится судьба…

Амил слушал, улыбаясь и с закрытыми глазами, вполне возможно, он успел уснуть. Папа же его не мог оторвать свои серебряные глаза от меня. Я, пропев первые четыре строчки, сразу же вспоминала и остальные, и все же я не смогла вспомнить ее всю, и поэтому пришлось нам с Амилом довольствоваться лишь небольшим конечным отрывком.

– Откуда ты знаешь эти строки? – Тихо спросил меня Дарио.

– Мне в детстве отец, когда приезжал, напевал ее, когда мы с ним оставались одни. Он любил эту песню. – Я перевела взгляд на фонтан и тяжело вздохнула. – Но всю ее я не помню.

– А ты знаешь откуда эти слова? – Его голос становился напряженным.

– Песня?

– Есть одна легенда… В ней говорится, что когда-то эта песня была напета Богом, и тот, про кого поется в этой песне, должен будет однажды прийти в этот мир, чтобы помочь вернуть давно потерянный Свой мир, о котором и идет речь в песне.

– Я, когда впервые ее услышала, – Я улыбнулась, вспомнив грустные глаза отца, наполненные тоской и любовью. – То подумала, что не умру, пока не увижу тот, другой мир. Смешно, правда?

– Нет, не смешно. – Прошептал Дарио. Он говорил серьезно, и как тогда у отца, так и сейчас в его глазах я увидела отблески грусти. – Ты знаешь последние две строчки этой песни?

Я долго молчала, пытаясь вспомнить, что же мне тогда пел отец, чем заканчивалась песня, но как я ни пыталась, последние его строчки совпадали с последними моими.

– Я их спела. Я не помню начало, но последние строки, и спела последними. Так мне пел отец.