– Подожди, подожди, Федотыч, – стоящий перед ним строгий мужчина в шляпе и темных каплевидных очках развел руками.

Несмотря на летнюю одежду, вид он имел официальный: может, оттого, что и белая рубашка, и синие брюки были тщательно выглажены, а скорее – официальность просто давно въелась в крупные черты его решительного лица.

– Что ты несешь?! Я у тебя просто спросил как дела, а ты мне какие-то сказки рассказываешь…

– Так я же объясняю: парень какой-то, курсант, говорит, вы ему столик заказывали наверху, у окна.

– Что, по имени назвал?

– Нет, просто сказал: «куратор».

– Как он выглядит?

– Высокий, крепкий, на военного похож. И девчонка с ним хорошенькая – рыжая, талия узкая, ноги голые вот досюда… – ребром ладони Федотыч показал докуда именно – получилось чуть ниже его ширинки.

– Я после института обратно в Сызрань не вернусь! – продолжала Женя. – В Москве останусь, тут архитекторы тоже нужны. Ну и что, что пока в общаге, – перетерплю. Я всего добьюсь, чего захочу! Как вон та девчушка упорная – смотри, как шарик выковыривает! Силенок не хватает, а не отступает!

– У нас рядом был аэродром, – сказал Балаганский, исподволь любуясь Женей. – И пацаны болтали: когда самолет садится, от трения колёс бетонка нагревается, пыль-грязь плавятся, а потом стекленеют шариками.

– И ты верил? – мило улыбнулась девушка.

И улыбалась она тоже мило.

– Пока отец не взял меня с собой, верил.

– Слушай, а почему ты не пошёл в лётное, как папа?

– В военкомате была разнарядка только в ракетное. Хотя мы с отцом все равно в одном роде войск оказались.

– А он на истребителе летает?

– Нет, на обычном Ан-24.

– А, знаю… Такой маленький, неказистый. На Ту-104 престижней! Слушай, а как так: ты ракетчик, он летчик, а вы в одних войсках?

Георгий усмехнулся с чувством скрываемого превосходства. В РВСН была своя авиация, а отец пилотировал самолет главнокомандующего. Про «неказистость» Ан-24 Георгий бате тоже говорил, но тот только многозначительно прищурился и ответил: это не простой Ан, он хитрый… Как сын ни расспрашивал, в чем состоит хитрость, Балаганский-старший так и не ответил. Но Жене, конечно, всего знать не надо: это служебные сведения, возможно, даже секретные. Тех вопросов, которые она задала, вполне достаточно, чтобы он сообщил о них рапортом в особый отдел академии, потому что, если верить многочисленным инструктажам капитана Ивлева, она может выполнять задание иностранной разведки! Конечно, семнадцатилетняя девчонка в короткой юбке не похожа на шпиона, но Ивлев особо упирал на то, что шпион никогда не похож сам на себя: им может быть добродушный улыбчивый дядя, добрая старушка, слепой музыкант в подземном переходе… Но писать рапорт на Женьку он, конечно, не будет. Вместо этого он протянул руку и слегка щелкнул ее по носу:

– Много ты знаешь, что престижней! Доедай лучше свое мороженое!

По залу неспешно прошелся мужчина в шляпе, импортных темных очках и модной одежде. Он небрежно взглянул на Георгия и скрылся где-то в подсобных помещениях. Но курсант почему-то обратил на него внимание и даже посмотрел ему вслед.

Брюнетка и блондинка расплатились и ушли. Георгий проводил их взглядом, отметив плавность походки девушки с конским хвостом, но тут же спохватился и отвел взгляд, чтобы не обижать Женьку.

Мультик закончился, его сменил выпуск новостей.

– Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета товарищ Леонид Ильич Брежнев и Президент Соединенных Штатов Америки Джимми Картер подписали в Вене Протокол об ограничении стратегических вооружений, – торжественно сообщил диктор.