Как-то в начале октября после четвертого урока я и Катя пошли в столовую. Она находилась в первом корпусе. Столовая сильно отличалась от столовой в моей школе, была совсем простой, но выпечка тут была отменная. Каждый день я что-нибудь тут съедала. Даже иногда покупала домой. Моим родителям нравились пирожки с капустой, ну, а мне больше всего нравились булочки с маком. Выбрав плюшку побольше и налив себе чая, я уселась за стол рядом с окном. Была большая перемена и в столовой было полно народа. К нам с Катей присоединились еще две наши одноклассницы. Я была им только рада, так как они избавили меня от необходимости поддерживать разговор с Катей. Девчонки весело болтали, а я жевала булку и смотрела в окно.

– Фу, и как он может есть эту мерзотную еду? – сказала одна из моих одноклассниц.

– Так он детдомовский, ему все вкусно, – хмыкнула другая.

Я посмотрела о ком они говорят. Через два столика от нас сидел Леня, мальчик с синим рюкзаком. Он кушал кашу. Рядом с ним еще стоял стакан чая и булочка с маком как у меня. Все ребята сидели компаниями, и только Леня кушал в одиночестве. Я с интересом смотрела на него, первый раз в жизни я видела ребенка из детдома. Я, конечно, знала о таких детях, но ни разу с ними не встречалась. Теперь мне стало понятно, почему учительница не посадила меня с ним. И почему никто в классе с ним не общался, учителя тоже мало обращали на него внимание. Мы шли одной дорогой в школу и из школы, но он ни разу не подошел ко мне и никогда не здоровался. Словно между ним и другими людьми была невидимая преграда.

– Эта каша похожа на помои, – тем временем одноклассницы продолжали обсуждать еду, которую ел Леня.

– Ну за бесплатно, итак, сойдет, – сказала Катя.

– Он что сирота? – спросила я. Девочки посмотрели на меня. Обычно я мало говорила и их неподдельный интерес удивил меня.

– Нет, я не сирота, – вдруг надо мной раздался голос.

Рядом стоял Леня с подносом в руках. От неожиданности я растерялась. Леня смотрел на меня. Я не знала, что сказать.

– Конечно, ты сирота. Ведь ты не нужен своей матери, – сказала одна из девочек. Остальные засмеялись.

Это было грубо и жестоко. Мне стало неудобно. Но мои одноклассницы так не думали. Они продолжали хихикать. Леня смотрел на нас так, как будто бы никого глупее нас не видел в своей жизни. И я понимала, что он прав. Наконец, он отошел от нас.

– Не обращай на него внимание, – сказала Катя.

Но я не могла. Эта отвратительная сцена преследовала меня всю неделю. Наконец, в пятницу, не выдержав, я подошла к нему в столовой. Он кушал в одиночестве.

– Привет, – сказала я. – Можно я сяду тут.

Ложка замерла в руках Лени. Он едва смог кивнуть, видимо не ожидал такого от меня, или, правильнее сказать, вообще ни от кого не ожидал.

– Хотела извиниться за тот случай. Некрасиво получилось, – сказала я.

Леня смотрел на меня, ничего не говоря. Словно я инопланетное существо, которое вдруг приземлилось на стул напротив него.

– Ладно, – наконец сказал Леня и снова принялся за еду.

Я не знала, что делать, поэтому тоже стала жевать свою булку. Она мне показалась безвкусной.

– Ты почему с ним сидела? – громким шепотом спросила Катя у меня на уроке.

– Надо было, – я не стала вдаваться в подробности.

Катю распирало от любопытства, но шел урок. Я взяла ручку и стала писать в тетрадь вслед за учительницей. Я злилась на себя, нужно было продумать, что говорить, прежде чем извиняться перед Леней. Сделала только хуже. Да к тому же в столовой при всех учениках. Надо было поговорить с ним один на один, а не ставить себя и его в еще более неловкое положение. Я посмотрела на Леню, хотела понять по его лицу, что он думает. Когда я подняла глаза, то увидела, что он смотрит на меня. Он не отвел взгляд, а продолжал наблюдать за мной как в столовой, словно я с другой планеты. Когда прозвенел звонок, Леня собрал свои учебники и тетради и вышел из класса. Мне не хотелось сегодня больше встречаться с ним, поэтому я погуляла немного по городу, и только потом пошла домой.