– Пока не за что, это тот самый дерьмовый случай, когда я не могу предсказать, помогла или ещё хуже сделала, – почти грустно отвечает она. – Теперь давай, шуруй отсюда, а то мне тут ещё вожака в доме не хватало, – изображая из себя противную старуху, Дэния с улыбкой подталкивает меня к выходу.

Почему-то именно сегодня мне хочется свалить из офиса побыстрее.

Маланс возвращается с обеда хмурый и озадаченный. У меня появляется ощущение, что его нагруженный фейс ничего хорошего не предвещает.

Ещё утром мы с вожаком и по совместительству моим отчимом, пили кофе у него в кабинете и всё было, как обычно. Потом из области приехали, два наших оборотня, которые среди людей, сделали карьеру и пробились к власти, но со стаей всё так же крепко связаны.

Десять лет назад, когда я учился в областном городе-миллионнике, узнал, сколько много там наших. В основном, конечно, это были оборотни-полукровки, им проще не выделяться среди людей.

У многих в городе бизнес, и волки-оборотни, часто живут на два дома. Но дом, который в стае, всегда важнее.

Я не был исключением и тоже, после окончания университета, решил остаться среди людей. Мне, как сыну вожака, сразу все блага предоставили, в виде приличной должности в облдуме.

Мои одногруппники, с которыми я учился в универе на “муниципальном управлении”, даже и мечтать о таком успехе не могли.

Маланс купил мне шикарную квартиру, в центре города и казалось бы, живи, да кайфуй! Я же не продержался там и года, вернулся в итоге в родное логово.

Теперь даже вспоминать стрёмно, как приходилось изображать из себя обычного человека, постоянно следить, чтобы волчья сущность не вылезла наружу. Хорошо хоть тренировки боксом не были под запретом, а то бы я там вообще свихнулся.

Можно было не терпеть столько и вернуться сразу, тем более отчим меня предупреждал, что я долго не продержусь, но я его не послушал.

Мне почему-то тогда хотелось доказать Малансу, что он не прав. В двадцать четыре года, отстаивать тупые, никому не нужные принципы – это святое. Даже у людей, такой возраст в серьёз не воспринимают, а у нас оборотней и подавно.

Дальше, как говорится больше. Временами было много коньяка и секса. К алкоголю я так и не пристрастился, а вот к девушкам, очень даже.

Их было много, по одной простой причине, на повторное свидание со мной больше ни одна не соглашалась.

Я так и не понял тогда на что именно женский пол покупался, то ли на мою неприкрытую наглость и чрезмерную самоуверенность, то ли на накаченное тело, но я с ними не нежничал, хотя и не жестил. Опять же по моим меркам.

Однажды Маланс приехал ко мне неожиданно и без предупреждения. Я сейчас думаю, что он почувствовал, что мне уже совсем хреново.

В квартире был полный разгром, потому что девчонка, которую я подцепил в баре, сбежала от меня в слезах. Заметила, жёлтый блеск в моих зрачках и испугалась.

Я же не получив разрядку, со психу разломал всю мебель.

Надо отдать Малансу должное, он сделал вид, что ничего не заметил и прошёл на кухню, которая чудом уцелела.

Вожак поинтересовался праздным тоном, не собираюсь ли я возвращаться в логово, к своим сородичам. Получив от меня отрицательный ответ, положил на стол пакет.

Тогда я и узнал, что есть трава, отвар которой глушит напрочь волчий запах и притупляет звериный инстинкт. Вот её-то мне Маланс и привёз, признавшись, что сам он никогда не пил такой отвар, не было в этом необходимости.

Пил я это зловонное поило, аж два месяца, на больше меня не хватило.

Я перестал чувствовать запахи, боксом тоже почти не занимался. Апатия и безразличие, стали моими лучшими друзьями. Сука! Мне даже секса не хотелось! Раньше, после трёхдневного воздержания, стоило только представить, какую-нибудь девчонку с аппетитными формами и штаны сразу дыбом вставали, а тогда меня даже порнушка не торкала.