Я откровенно мучилась, мой собеседник тоже. Начался сильный дождь. Торгейр встал из-за стола и подошел к окну, сказав, что обожает дождь и боится высоты. Высоты? Как такое возможно, он же пилот?! Я переспросила, но он подтвердил, что я поняла правильно. Внезапно дождь прорвался через крышу на веранде, образовывая лужу на полу. Она стала растекаться, и моя сумка, которую я в стрессе оставила на полу, была охвачена водой. Мы бросились спасать сумку. В этот миг он посмотрел на меня как-то по-особенному. Торгейр мило улыбался, но его глаза выдавали гораздо больше, и этого нельзя было не заметить. Я обрадовалась, потому что я уже начала беспокоиться, что ему скучно со мной из-за моего незнания языка. Глупо, конечно, так думать, ведь я люблю людей и мне не хотелось его разочаровывать. Но как только мы продолжили общаться, его волшебный взгляд исчез. Мысленно я выругала себя за то, что не знаю английского, и ощутила усталость. Стало понятно, что пора заканчивать нашу встречу.

– Я устала, – неуверенно промолвила я.

– Да, конечно, – и он попросил счет у официанта.

Мы вышли на улицу, шел дождь. Торгейр открыл огромный зонт и предложил мне свою руку.

Я одновременно ощутила невероятную нежность и мужественность.

Я, как маленький котенок, промурлыкала, именно промурлыкала и взяла его под руку. По дороге к автостоянке моей машины мы мало разговаривали, потому что мой словарный запас иссяк еще в ресторане. Я просто хотела скорее сесть в автомобиль и умчаться домой спать.

Но когда мы подошли к автостоянке, он неожиданно для меня достал свой телефон и стал мне показывать фотографии пейзажей, своей семьи и собаки, которой уже больше нет. Еще минут двадцать мы рассматривали его фотографии, и мне показалось, что Торгейр не хотел расставаться. Мы обнялись, но он все равно не уходил. Мы молча смотрели друг на друга, так, без слов, без улыбок. Я не выдержала и протянула ему руку, почему-то левую, а он – правую, получилось очень неестественно, но скорее это было как внутренний порыв нас обоих. Чувство неловкости достигло пика, и я, резко попрощавшись, буквально запрыгнула в салон авто. Выезжая с парковки, я не оглядывалась назад, как будто чего-то опасалась.

Еще в машине я набрала Надин:

– Я еду со свидания, – как бы отчитываясь, проговорила я.

В груди до сих пор оставалось какое-то волнение, неловкость, трепет и много чего еще. Приехав домой, я написала ему, поблагодарила за чудесное время, проведенное с ним. Он ответил фактически моими словами. Мне стало приятно, когда он ответил. На радостях дома я показала его фото моим детям. Сын незамедлительно отреагировал:

– Мам, он мне нравится. У вас все серьезно с ним?

– Пока не знаю. Время покажет, – задумчиво ответила я. Во мне затеплилась надежда, что сын на моей стороне. Оставалась Мари. Как же она отреагирует на все это?

– Симпатичный, а он кто по профессии? – с огромной заинтересованностью спросила дочь.

– Он пилот из Норвегии, и мне он показался очень добрым мужчиной, – с ноткой радости ответила я. Вкратце рассказав детям о нашей встрече, я пошла в спальню и провалилась в глубокий сон до самого утра.

На следующий день я проснулась с мыслью о нем и, по настоянию моих подруг, отправила Торгейру фотографию вида из моего окна. Ответ пришел лишь на следующий день. Торгейр прислал мне свой график работы, и стало ясно, что свободного времени у него не так много. Кто бы мог подумать, что у пилотов самое важное – это сон! Но это уже не пугало, потому что меня манило к нему необъяснимое чувство, и я готова была ждать его выходной, чтобы пообщаться.