– Нас? – задохнулась Алисия. – Нас? Нет никаких нас! Я всего лишь привезла вам крест, который вы обманом вчера всучили мне.

– Кстати, где он? – пропустив мимо ушей последнее обвинение, уточнил Дмитрий.

– На мне! – выдала Элис . – Но даже не думайте, что вы так просто втянете меня в это вот всё!

Она демонстративно обвела рукой помещение, но фееричность момента смазал какой-то комок одежды, что прилетел почти в лицо. Младшая Гордон зловеще вызверилась на имперского шпиона, а то, что князь именно им и являлся уже не тайна, и только собралась гордо развернуться, как мужчина порывисто бросил:

– Переодевайтесь, нас не должны узнать…

Алисия во все глаза вытаращилась на то, как офицер, доблестный мужчина, натягивает на себя дамское платье. Вот он застрял в плечах, попрыгал, вытянул руки наверх, пытаясь хоть так втиснуться в наряд, но дело застопорилось.

– Не окажете услугу? – Он вздохнул ещё раз, норовя справиться самостоятельно, но ткань противно затрещала. – Что вы там замерли, как будто первый раз видите, как мужчина в платье обряжается?

Элис много видела. Да что уж. Она даже Грегори в юбке видела, хоть он и заверял, что это килт. Но чтобы полный дамский туалет на усатом гусаре…

– А с усами, что делать будете? – Она расстегнула пару пуговиц на спине, и князь выдохнул. Платье пришлось дёрнуть за подол. Оно очень красноречиво натянулось на рельефных мужских плечах.

– Платком прикрою, – буркнул Дмитрий. – Переодевайтесь, Алиса…

Девушка снова задохнулась возмущением. Но потом решила просто отдать регалию Лиховскому и проворно стала расшнуровывать платье, чтобы подвеска смогла без проблем выбраться наружу.

– Алиса, – сквозь зубы выдавил Дмитрий. – Я вынужден просить вас о помощи. И я попрошу, не сомневайтесь. Не только от себя лично, но и от всей Просской Империи.

– Только посмейте, – предостерегла Алисия, выудив из-под платья крест и перекинув его Лиховскому.

– Алиса Гордон, от лица…

– Не смейте, – взвизгнула Элис. – Я отказываюсь. Я не собираюсь. Мне страшно, я боюсь вас, вашего секретного дела и всей вашей разведки.

Элис перетряхнуло от ужаса, который прокатился по спине. Здесь нет Грегори, нет отца, да что уж… Тут даже противного господина Дювье нет, чтобы в случае чего она могла рассчитывать на его заступничество. Надо привыкать полагаться только на себя, поэтому она и отказывалась от столь щедрого предложения.

– На вас кандалы. Вы не успеете покинуть площадь, вас пристрелят или выкрадут. Вы не сможете защититься…

Элис всхлипнула.

– Что вам от меня нужно? – без обиняков спросила она, сверкая из-под надвинутого на голову капюшона прищуренными глазами.

– Вы предчувствуете смерть, – признался князь, испытующе всматриваясь в её лицо. А Алисия невидяще уставилась сквозь мужчину, как будто до неё только что дошло, что он неё нужно офицеру. Но это никак не могло повлиять на её нежелание ввязываться в сомнительные аферы. Она вдохнула полной грудью, сосредоточилась на ощущениях и бросила в князя кулём одежды. Пока мужчина выпутывался, она обернулась к двери и выскочила в неё, подперев каким-то обломком дерева, что лежало в коридоре. Услышала неразборчивую ругань и припустила по сырам коридорам храма.

Морозный воздух хлестнул по щекам, и Элис выдохнула. Поплотнее завернулась в плащ и пошла по присыпанному мелкой крупой снега тротуару. Свернула на перекрёстке в сторону булочной.

Она попеременно оглядывалась, боясь увидеть преследующего её мужчину. Так сильно боялась, что не заметила другого господина в сером коротком пальто, что вышел из переулка.

Они столкнулись. Всего на миг, чтобы незнакомец коснулся её запястья и улыбнулся, что-то сказав на местном диалекте. Алисия растерялась и просто наклонила голову. Её не задерживали, но взгляд лёг между лопаток. Когда ей удалось перейти дорогу, мужчина в сером ещё стоял на месте, и это начинало нервировать. Элис поглубже натянула капюшон плаща и на очередном косом взгляде не заметила низкую старушку, что дёрнула её за подол. Стараясь не отрывать взгляда от подозрительного незнакомца, Алисия не сразу поняла, что от неё требуется, но пожилая женщина продолжала тянуть вниз платье, при этом на хорошем иртанийском прося: