– Но убийства не было! – возмущается Хиро. – Что за навязчивые идеи!

– Откуда ты так уверен, что его не было?

– Неужели кого-то убили? – ужасается Марианна.

– Нет, но Оливер уверен, что скоро мы начнем погибать один за другим, – с загадочным наслаждением говорит Грейс.

  Хиро стоит с невозмутимым видом, Марианна едва унимает дрожь в коленях.

– Это все глупые выдумки, – гневно рассуждает японец. – Вы двое просто не знаете, чем занять свое сознание, как структурировать время, чтобы жизнь не казалась невыносимой!

Раньше был хороший психиатр, а сейчас появляется плохой.

Марианна с трудом подавляет смешок.

Что за ерунду несет этот человек, знакомый ей несколько часов, за кого себя выдает, кто он на самом деле и можно ли доверять ему, когда он кажется странным и таким же ненастоящим, как и заперший её в ловушку отель.

– Где выход?! – вдруг орет она.

Все оборачиваются.

– Мы шли по лестнице вниз, выходили на каждом этаже и прочесывали его вдоль и поперек, – почесал затылок Оливер, – выхода нет.

– Мы были в самом низу, там тоже ничего, – ответил Хиро. – Надо подняться на самый верх, возможно, это подземный отель.

– Да, такая VIP-тюрьма для наркобаронов и фальшивомонетчиков, – с усмешкой добавила Грейс.

Они стали подниматься наверх, продолжая бродить по коридорам, и тут Хиро завизжал.

●

И лопнет мир твой,

Истины падут на дно -

Я виновата.

Он завизжал, потому что после утомившей глаза череды коричневых проемов увидел другие двери. Две большие шикарные двери. Нежно-розового цвета, сливающиеся со стеной, двери в рай. Дорогие, вкусно пахнущие деревом, волшебные двери. Необыкновенные, идеальные двери. Совершенно непостижимые двери в ад.

В культуре его страны не было принято так открыто выражать эмоции. Однако Хиро считал, что диплом психотерапевта дает разные поблажки, в том числе такие.

– Готов поспорить, что двери заперты, – с недоверием отозвался Оливер.

Марианна оттолкнула его, подошла вплотную к дверям. Пораженная их совершенством, она застыла на месте. Потом, словно пытаясь отогнать их гипнотическое воздействие, замахала руками, подалась вперед и отворила их.

Зал удивителен, роскошен. Странное сказочное сновидение. Бордовые стены в золотых прожилках, мягкие, как весенняя трава, ковры в тон, шикарные столы и стулья из красного дерева. По углам стоят кудрявые древнегреческие боги. Тут Зевс из слоновой кости прячет в глазах меткие молнии. Там величественная Гера из ясного мрамора горделиво любуется своей красотой. Статуи утопают в зелени плюща, будто прячутся от человеческого  внимания. Над головой сияет огнями потолок со звездным небом, но огни те ничто по сравнению с солнцем, золотой громадной люстрой. Неживая, она дарит комнате искусственный свет.

– Здесь еда, – раздался мертвый голос Грейс. – Посмотрите: картошка фри, пельмени, сосиски, роллы,  какие-то невероятные салаты, а вон графины с водой, в таком роскошном отеле – и такой скудный шведский стол.

– Я бы побоялся есть это, пища может быть отравлена, – сказал Оливер.

– Всё надеешься, что кого-нибудь убьют, – съязвил Хиро.

– Надеюсь, это буду я, – воскликнула, неестественно рассмеявшись, американка.

Марианна нюхала роллы, словно по запаху умела заключать, есть ли в них яд. Грейс изучала листики салата, Оливер – огромную люстру над головой. Он рассматривал её со странной упрямой въедливостью, словно это был не простой кусок металла, богато украшенный хрусталем, а настоящее божество комнаты.

– Еда полностью безопасна, – вынес вердикт Хиро. – Если нас хотели отравить, то сделали бы это раньше.

– Эта огромная люстра может упасть, – не слушая японца, говорил Оливер.