– Ой, простите. А отношение такое, что он оказался сокурсником Александра третьего, «Чацкого»! Настасья Филипповна, это всё твоё счастье. Он мне сегодня позвонил, после того, как мы с тобой расстались. Я взяла и спросила наудачу, не знает ли он архитектора Карновского, старого, прошлого века, а лучше его потомков. «Наудачу» и сработало. Правда, они давно не виделись. Друзьями они, конечно, были, но после института почти не встречались и дома друг у друга не бывали. Во-от… Адреса он тоже не знает, как и ваш знакомый, Ирина Сергеевна. Но обещал узнать через общих приятелей, «раз уж мне так нужно». Я ему не сказала, зачем мне это, но, Насть, думаю, надо ему будет всё рассказать. А то нечестно как-то получается…

– Да расскажем, конечно. Только потом, когда я брошь найду. А я её обязательно найду! Вы же меня поддержите?! Да?!

– Уже поддерживаем. Прямо авантюристки-заговорщицы, – снова рассмеялась Ирина Сергеевна. – А не пора ли на боковую? Завтра всем нам на работу, а времени уже… ого… половина одиннадцатого. И в голове шумит. Пора бежать. Девочки, спокойной ночи. Держите меня в курсе, – с этими словами она решительным шагом покинула гостеприимный дом.

Подруги проболтали ещё часа три. Настя категорически отказывалась идти спать, пока Верочка не расскажет ей про всё-всё, что с ней происходило с момента их последней встречи. А Верочка рассказывала и втайне радовалась, что её маленькая жизнь может быть кому-то настолько интересна. До истории Настиной жизни и совместных воспоминаний дело так и не дошло – их сморил сон. Последней почти трезвой мыслью Анастасии было решение «теперь уже обязательно возобновить старые отношения с подругой и регулярно с ней встречаться».

* * *

А в квартале от места встречи «авантюристок-заговорщиц», в пустой квартире на Загородном проспекте, планомерно напивался предмет их изысканий, потомок и наследник династии Карновских, Александр Андреевич Карновский, он же «Чацкий», он же «Александр третий», даже не догадываясь о том, что его судьба собирается совершить крутой поворот.

* * *

Солнечным осенним днём 1928 года новоявленный студент факультета радиотехники Ленинградского электротехнического института Александр Михайлович Карновский ехал в трамвае и радовался достижениям отечественной промышленности.

– Что там какие-то английские «Бреши»! – с молодым энтузиазмом вещал он своей подруге и потенциальной жене Маше. – Вот он, первый городской транспорт, произведённый не где-нибудь, а у нас, на Путиловском заводе! Мурочка, ты только представь себе, стрелки теперь стали делать ав-то-ма-тические!

Маша, конечно, из любви к Саше разделяла его восторг, в целом, по большому счёту, но конкретно в данный момент ей гораздо больше хотелось слушать дифирамбы в свой, а не трамвайный адрес. Поэтому она больше смотрела по сторонам, чем на любимого. Путь был долгий – ехали они гулять в Стрельну, и она успела хорошо рассмотреть и всех пассажиров, и, особенно, кондукторшу, являвшуюся своеобразной константой в постоянно меняющемся людском потоке. Кондукторша была явно чем-то расстроена.

Конец ознакомительного фрагмента.