А крысиные лапки? Они удивительно ловки. Именно это свидетельствует об экспериментаторских и любовных способностях животных.

Что касается внешнего сходства, о котором люди думают прежде всего, то увидеть можно и его.

Если же крыса почему-либо не нравится вам как символ вашего знака, то можете взять любого грызуна – белку, дикобраза, копибару, бобра, хомяка, тушканчика и так далее.

Самый буйный из четырех темпераментов – холерический – в нашем сознании связывается с максимумом энергии. На деле у холериков (Крыса, Змея и Коза) – минимум энергии, а ведут они себя сверхактивно, дабы взбодрить организм, как-то оживить его. Немудрено, что за вспышками активности вполне могут последовать глубочайшие депрессии. Надежного источника энергии, который постоянно бы подпитывал эти знаки, не существует (разве что одолжить у чересчур активных людей). А потому спасение – в чередовании сверхактивности и длительных периодов глубокого покоя.

Обо всем этом нужно знать и воспринимать вспышки активности, а также энергетические провалы как норму Крысы.

Драматический темперамент означает некую способность драматизировать обыденные, на первый взгляд, ситуации, превращая их либо в комедии, либо в трагедии. Может быть, самый гениальный представитель знака – Шекспир своим творчеством замечательно иллюстрирует энергетический разброс – от комедий с беспредельным весельем и гульбой до трагедий, в которых темно, как в черных дырах, нет ни лучика, ни звездочки: вот так они и живут…

Вместе с природными оптимистами (Кабан, Бык, Лошадь) драматические знаки образуют шестерку социально активных знаков, людей близко к сердцу принимающих человеческие проблемы. Сочетание неподдельного интереса к людям со способностью погружаться в глубины собственного сознания делает знак одаренным во всем, что связано с пониманием человека, – это психология, медицина, беллетристика и так далее.

Семья и школа призывают ребенка к борьбе с трудностями, самовоспитанию, самосовершенствованию, и это во многом оправдано; если сам человек не захочет стать человеком, то никто его не заставит. Тем не менее мы вынуждены согласиться с тем, что на многих людях с детства лежит печать обреченности. Одним судьба быть гением, другим судьба быть бездарью, одним победу в бою одержать, другим голову сложить.

Самый понятный пример – это судьба Моцарта, который родился в год Крысы и, кажется, сразу же был гением. Знаменитый конфликт с Сальери, даже если он придуман, очень показателен. Сальери всю жизнь выстраивал себя, вел со ступени на ступень, Моцарт же получил все сразу, в прямое нарушение каких бы то ни было причинно-следственных связей.

В этом смысле биографии представителей фатальных знаков (Тигр, Собака, Крыса) всегда лишены назидательности и нравоучительности. Из них нельзя извлечь уроков. Совершенно непонятно, откуда что берется и куда что девается. Менее всего фатальные биографии можно считать следствием карьерных достижений. Более всего подходит слово «судьба».

Фатализм можно посчитать удобным оправданием для бездействия и пассивности, мол, мое меня не минует. Однако обвинить в пассивности можно лишь тех, кто не нашел свою судьбу. Если же судьба, то бишь направление, путь, найдены, то фаталист демонстрирует фантастическое упорство и несгибаемое трудолюбие, какое и не снится тому, кто каждый час решает, как ему жить.

Сверхчувствительная (драматическая) энергетика Крысы находится в очевидном противоречии с психологической малочувствительностью. Так, в юности (17–24 года) глубина и тонкость переживаний скрываются за грубыми манерами, молодежным жаргоном, шокирующими идеями.