– Супруги… мои… – дальше уже не до разговоров было. Я думала, что после невероятного, сумасшедшего оргазма уже не смогу захотеть их снова. Но осторожные и нежные касания Вишну отдались болезненной тянущей болью внутри, я закрыла глаза, отдавшись во власть его рук. На живот и грудь легла шёлковая грива Шивы – разве мог он стоять в стороне, когда брат уже почти заставил меня молить о большем?

Утром папы дружно прошагали в детскую, обласкали Амрита, наказав тому быть самым серьёзным, ответственным и так далее братом, смотреть за младшими, за мамой. Я прижалась спиной к двери и слушала, как они говорят сыну, что он должен быть осторожнее с силой, путешествиями в мирах, что любят его и меня, что мы для них всё.

– Уже? – печально спросила я. Сейчас я так хотела, чтобы они остались.

– Мы всегда с вами…

Я знаю, я ощущаю вас где-то внутри. Сейчас о том, что я согласилась на их предложение, уже знают и Аигот, и Ильяс с Джуном. Несогласных нет, а гандхарвы так и вовсе горды моим возвышением.

Последний поцелуй, я замираю в их руках, снова шёпот, снова клятвы и признания, а затем их силуэты стали размываться. То ли от моих слёз, то ли они уже перешли грань миров. Я тоже… я тоже буду ждать вас! И любить… синие, невыносимые, такие преданные и настойчивые.

У порога Дворца Лисиц на высоких шестах полоскались на ветру два белоснежных флага с алыми силуэтами зверей. Ветер ставал всё сильнее, он уже рвал ткань зло, безжалостно, он свистел в очагах, огонь в маленьких жаровнях в комнатах младших кицунэ трепетал и грозил затухнуть совсем. Акеми неустанно посылала новые огненные шарики в сухие щепки, пытаясь поддержать пламя.

Деревья раскачивались в саду, за домом так неистово, будто сейчас сломаются пополам, ветки били по крыше, шорох листьев, которые закручивал в вихрях ветер, был еле слышен, но дополнял картину бури.

– Что это, Акеми? – прошептала бледная до синевы Юки. Обе замерли в страхе, услышав жуткий скрежет. Эта стена выходит на улицу, а значит, там происходит что-то страшное!

– Может позвать госпожу? – высказал кто-то умную мысль.

– Идите все к нашей ками! – решила старшая лисица. Акеми никогда не слышала ничего подобного. Были в их краю и грозы, и пожары, и даже нападения саранчи случались. Но то были звуки самой природы. Им были рады, а иногда просто пережидали, ведь это часть мира, а он знает лучше, когда и какому явлению возникнуть. Но это…

Вот! Опять скрежет! К нему прибавилось шипение, стрекотание, постукивание, и стенку прорвали! Острые, отливающие алым когти, с треском сорвали плотную рисовую бумагу с бамбуковых перегородок, выломали их, и в комнату запрыгнули огромные, страшные они (1)!

Побег девочек-лисичек ускорился в разы. Но везде на пути возникали страшные ёкаи (2), тянули к ним лапы, хвосты с шипастыми концами, по потолку забегали пауки со старушечьими лицами, треск и скрежет повсюду! Акеми и Юки, как кицунэ, достигшие возраста шестого хвоста, выпускали мелкие огненные шарики, заставляющие нежить замереть на несколько мгновений.

Этих минут хватило, чтобы сбежать к покоям госпожи Инари. Инари-но-ками сражалась! Две огромных нуре-онна (3) нападали на неё с двух сторон. Госпожа сражалась своими прелестными алыми веерами, отрезая полузмеям то одну голову, то другую. Дважды по три раза она смахивала скалящиеся головы с их зелёных туловищ, только тогда издохли они, дёргаясь, круша хвостами стены, разбрасывали циновки, посуду, личные вещи богини.

– Все здесь? – спросила Инари-но-ками свою дочь Акеми.

– Да, матушка! – девушка ещё раз сосчитала младших, с радостью отметила, что к девочкам прибились и мальчики. У всех в руках по звёздному шару, который являлся вместилищем их сил.