Джек подплыл к фыркающему Сому, и держась за узды, поплыл с ним на противоположную сторону. Берег был покрыт теплым золотистым песком, который прилипал к мокрой одежде графа. Но он не обращал на это внимания. Погруженный в свои мысли о Софии, Клитон направился на лужайку, собирая по пути любимые цветы сестры и … мамы. Детьми, они часто здесь были с мамой, приплывая на маленькой изящной лодочке, внешне напоминающей лебедя. В поместье висела картина, мамина картина, на которой была написана именно эта лужайка и два счастливых, беззаботно играющих малыша, мальчик 10-ти лет и девочка в красной панаме 3-х лет. На глаза Джека навернулись слезы, он так давно здесь не был. Он, конечно, приходил к озеру и довольно часто, но после смерти родителей, на лужайке не был ни разу. Воспоминания хлынули потоком, прибавляя еще большую грусть, к и так болевшей душе. Прошло 15 лет, как умерла чета Клинтон в кораблекрушении. Тогда мама очень не хотела ехать в это путешествие. Перед отъездом, она сильно плакала, как-будто знала, что прощается навсегда. Прижимая детей к себе, она, сквозь слезы, пела песню.

Джек со всей силой сжал в руке собранный им букет васильков, цвета моря.

– Нет, нет. – Мужчина опустился на колени, стуча кулаками о землю. – Я не мог раньше быть слабым, не буду и сейчас. Уже ничего не вернуть. – Он резко поднялся, и потянув за узды встрепенувшегося коня, повлек за собой в воду. Но прохлада уже не доставляла удовольствия, скорее, шел озноб по всему телу. Расстояние до берега казалось невыносимо огромным. Усталось и душевная боль брала свое, силы покидали Джека. Сом, почувствовав тяжесть от тела хозяина, поплыл быстрее. Вытянув обессилевшего графа, он наклонился над ним, фыркая ему в лицо.

– Сом? – Мужчина открыл глаза, в ответ почувствовав теплое дыхание преданного коня. Джек поднялся, из последних сил запрыгнул на спину жеребца, и уставшим голосом скомандовал или может попросил. – Вези меня к свой хозяйке, Сом… – Лошадь послушно двинулась вперед, к дому. – Нет, Сом, ты ошибся, ее здесь нет, ты ошибся. – Сказал, похлопывая по гриве коня, граф. Навстречу Джеку вышел Симон, молча взяв за узды коня.

– Я сказал Сому вези меня к своей хозяйке, а он привез меня домой, как-будто она никуда и не уезжала. Смешно. – Простонал граф.

Симон молчал, ему было жаль Джека, тем более, что он привык видеть графа, человеком суровым, не терпящего непослушания и неподчинения.

– Милорд? Что с вами? Вы ведь промокли, сейчас принесу вам сухое полотенце. – Эльза с беспокойством, подошла к графу и пощупала его лоб.

– Вы горите! Вам нужно в постель, я принесу вам теплое молоко.

Джек только устало кивнул головой и стал медленно подниматься, вверх, по лестнице. Проходя мимо комнаты Софии, он заглянул вовнутрь, с тоской смотря на любимые вещи сестры. Его внимание привлек шелковый платок, лежавший на полу возле кровати. Граф поднял его и, прижав к лицу, вдохнул аромат духов Софии. Пальцами нащупав вышивку, он взглянул на нее.

– А. Кирт… Кто это? – Он с силой сжал платок и уже сильным шагом вышел из комнаты.

– Вот она разгадка! Она увлеклась каким–то А.Кирт, и сбежала с ним, я должен их найти. – И твердой рукой стукнув по столу, граф сел за письменный стол. Макнув перо в чернила, начал писать письмо Келу Эрборнсу. В дверь постучали. – Войдите!

– Милорд, к вам посыльный с письмом.

– Зови его.

– Слушаюсь.

–Здравствуйте, милорд. – Молодой человек, склонил голову в знак приветствия.

– Граф Клитон, мне поручено доставить вам письмо от мистера Эрборнса.

– Как это кстати, я жду от него новостей. Эльза, проводи мистера, напои и накорми, пока я напишу ответ.