От опасной дорожки, на которую были готовы свернуть мои мысли, меня уберегло появление целителей. Как только я заслышала шаги со стороны входа, попросила дракошу спрятаться за кучей камней. Та, даже не пискнув, послушалась.

С невыразимым облегчением я смотрела, как в кожу Райли впитываются золотистые огоньки чар. Они вдохнули в Райли новые силы. Он даже смог подняться, пусть и опираясь на чужое плечо.

Куратор, который всегда прибывал с группой целителей или боевиков во время подобных экстренных случаев, взглянул на нас с Леоном.

– А вы?

– С нами все в порядке, – заверила я. – Мы продолжаем экспедицию.

– Но ты же в своей группе осталась одна…

– Джой со мной, – встрял Леон. – Я уже отправил запрос на объединение в одну группу.

И когда только успел?

Куратор кивнул и следом за целителями направился к выходу из пещеры.

– Удачи, – шепнула все еще бледная Зои, на прощание целуя меня в щеку. Послала в сторону Леона короткий взгляд. – И спуску ему не давай.

Дракоша вышла из-за груды камней. К тому моменту пещера почти опустела – из людей остались только я и Леон.

Леон, с которым мне теперь предстояло путешествовать по чужому миру. Который должен был играть роль и проводника, и моего… защитника.

Что ни говори, судьба – загадочная штука.

– И замок драконов, конечно, находится именно на твоем секторе? – полувопросительно произнесла я, когда мы покинули пещеру.

Леон рассмеялся. Он уверенно шел вперед. Еще немного, и мы покинем наш с Зои и Райли сектор.

– Не знаю, к чему этот обвинительный тон, но, во-первых, этот мир очень маленький. Крохотный даже. А во-вторых, нет. Замок на соседнем с моим секторе.

– Откуда ты тогда о нем знаешь? Он так заметен даже издалека?

Леон покачал головой.

– Наоборот. Замок очень хитро спрятан в горе, и так сразу его не приметишь. Птичий маг ведь тоже его нам не показал. Где-то на вторую неделю экспедиции я получил сигнал о помощи. Мне позвонил Эммет. Срывающимся голосом сказал, что они еще с тремя нашими находились на секторе 8 – том самом, с замком. И именно там, у подножья горы, они попали в самый эпицентр боя между драконами и вивернами. Ни затаиться, ни сбежать не успели – виверны, знатно попировав на драконьих трупах, бросились на людей.

Внутренности от рассказа Леона словно заледенели.

– Они…

– Вместе нам удалось продержаться до прихода боевиков. Ребят забрали – многие из них были потрепаны еще сильнее, чем Райли. Я остался, – отрывисто произнес Леон.

Я понимала, почему Эммет попросил о помощи именно его и никого другого.

Дело не только в том, что Леон находился в соседнем секторе (если Эммет вообще об этом знал). С ними же граничил и еще один…

Просто во время всех практик, включая самую сложную, выпускную, Леон всем помогал. У нас, разумеется, были индивидуальные зачеты. Чтобы закрыть их на хорошие баллы, нужно было выполнить несколько сложнейших заданий, которые зависели от нашей специализации.

Леон играючи выполнял свои, а потом помогал чуть ли не всему потоку. Чаще всего – боевикам, так как в боевой магии вместе с Райли считался одним из лучших, и, судя по всему, искренне ее любил. Да и боевики очень часто попадали в засаду – их задания, пожалуй, были самыми сложными. Отбить атаку саблезубого волка, заманить в ловушку огромную кошку-смилодона, выкрасть яйцо из гнезда птиц Рух (другой группе предстояло вернуть его обратно, и неизвестно, кому больше не повезло).

Поверьте мне, если бы кому-то пришло в голову возненавидеть Леона Адамса, ему бы вряд ли это удалось. Если, конечно, ненависть не проистекала из зависти…