Как оказалось, для того чтобы пришли Маруська и другая челядь, не нужно даже звать их и, тем более, лезть на чердак. На окне спальни Алена нашла большой колокольчик, и, пока Маруська застегивала крючки на платье, забавляясь, стала звонить. Через пару минут пришла толстая стряпуха Фроська и спросила, что барыня хочет сегодня кушать. Может, чего подать помимо пирогов с капустой и рыбой?

Алена задумалась.

– Подай-ка еще кулебяку с повидлом. И щи погуще, – решила она.

Фроська кивнула.

– Стало быть, то, что ключница велела, не стряпать? Из курей и потрохов?

Потроха? Тетки пускали их в дело, и насылая напасти, и врачуя недуги. А что получится, если их съесть? Любопытно. Алена приказала готовить и это блюдо.

Затем Алена снова позвонила в колокольчик и, как выяснилось, вызвала хромого конюха.

– Кобылу заложить? Поедем куда?

Наигравшись с колокольчиком, Алена еще походила по дому, а потом, ощутив внезапную усталость, прилегла на барынину кровать и продремала до вечера. Проснувшись, ощутила голод, и отправилась вниз, на кухню, куда вел аппетитный запах. Стряпуха как раз раскладывала еду по тарелкам

– Есть хочу, – призналась Алена.

– Ровно к ужину и поспели, – сказала Фроська. – Батюшка как раз начали.

Маруська споро подхватила поднос с тарелками и понесла куда-то.

Алена последовала за ней и вышла в столовую. За огромным столом, – от двери и до окон – укрытом желтой скатертью с бахромой, ели всего трое: барин, управляющий и черная ключница. Между ними шел разговор, но при появлении Алены прервался. Стало быть, говорили о ней – вернее, о барыне.

Садиться рядом ни с кем из них не хотелось, и потому Алена села подальше, на крайний конец стола, прямо напротив барина. Маруська поставила перед ней тарелки. Алена откусила кусок хлеба. Ох и вкусен мягкий барский хлеб! А у теток отчего-то всегда получался сер, тверд и пресен.

Отведала она и щей, и пирога с рыбой.

– Отрадно, что к тебе возвращается аппетит, – заметил барин.

Попробовала Алена и блюдо из потрохов. Обычная еда, никакой в ней загадки. Да и не хватало красок: Алена бы добавила и трав, и жареного лука побольше.

После ужина все разошлись. Алена снова бродила по комнатам, рассматривая дивные вещи. В одном углу нашла яркую и точно нездешнюю живую птицу в клетке, в другом – нечто непонятное: огромный ящик с черно-белыми штуками, которые начинали плакать, если на них нажать. И это теток зовут в деревне ведьмами!

Когда за окнами стемнело, она позвала колокольчиком Маруську, чтобы раздеться, и легла в кровать.

Но, может потому, что днем выспалась, уснуть в излишне мягкой и сладко пахнущей кровати не удавалось. Алена долго ворочалась с боку на бок, а сон все не шел. Она встала, зажгла свечу, достала барынин платок, ссыпала туда украшения, завязала узлом и сунула за пазуху. Решила пройтись до дубов. Хоть и зла на теток, приключение – если отбросить обиду – выдалось любопытное.

Но только Алена ступила на широкую деревянную лестницу, ведущую вниз, как навстречу – барин.

– Оля, куда ты идешь?

Алена молчала, не зная, что и ответить.

– Уже полночь, пойдем лучше спать, – предложил барин.

Пришлось подчиниться. Укладываясь обратно в постель, Алена незаметно сунула узелок под подушку. Пытаясь представить то, что сейчас произойдет, она снова проклинала теток, как могла. Но барин ее не тронул. Сначала долго смотрел на нее, а потом закрыл глаза. Уснул и чудовищно захрапел – и теперь о сне точно не могло быть и речи.

А потом Алена услышала плач младенца.

Незаконный ребенок! Теперь Брайс все поняла. Младенца, прижитого с кем-то из деревенских, мистер Орлов захотел взять в дом. Поступок легко объясним: мистер немолод, а миссис все никак не удается зачать. И чтобы не признаваться в похождениях, он решил разыграть дьявольский спектакль. Но хуже всего, что в итоге ценой за младенца стал рассудок хозяйки, поверившей мужу.