Она как-то беспомощно сморщилась и голубые глаза заблестели слезами. С момента последнего разговора с Джефрэйсом, Мариг многое передумала, многое увидела в совершенно ином свете. И этот знак внимания со стороны отца, он был очень дорог.

Однако ни слова из благословения она так и не увидела. Что это, жестокая шутка?

Кнут не мог смотреть на нее в таком состоянии. К тому же, он слишком хорошо знал князя Аренгарта.

— Дай-ка мне сюда это письмо, девочка, — проговорил он, забирая у нее свиток из тонкого пергамента.

Уммм… Пергамент-то непростой. Старый маг улыбнулся в усы, проводя рукой над письмом. Волна жара, последовавшая за его ладонью, мгновенно высветила письмена, нанесенные тайными чернилами.

Его-то этим удивить было невозможно, он сам те чернила для Джефрэйса зачаровывал, а на Мариг это несложное для мага действо показалось откровением.

— Дядя Кнут, вы?!..

— Да, — Кнут улыбнулся, кланяясь ей, словно артист, заслуживший аплодисменты.

— Спасибо!

Глаза у Мариг горели нетерпением проглотить те несколько строчек, что написал для нее отец. Однако чем дальше она читала, тем большее удивление появлялось на лице девушки.

«Дочь моя Мариг.

Я не мог сказать тебе этого раньше, но то, что я сделал, было сделано по велению твоей матушки, леди Тильдир. Прости меня, и помни, что я желаю тебе счастья.

Джефрэйс, князь Аренгарта»

— Но как?.. — уставилась она на Кнута. — Ведь моя матушка умерла при моем рождении.

Кнуту единственному было известно, как именно и когда это произошло, но он давал клятву. Магическую. И не смог бы рассказать, даже если очень хотел.

— Девочка моя, ты узнаешь обо всем, когда придет время. А сейчас просто прими на веру слова отца.

А потом как бы невзначай задал вопрос:

— Как ты находишь короля, своего мужа?

От Мариг старому дядьке достался быстрый укоризненный взгляд. Она отошла к столу. Но ответила. Просто, как если бы говорила о ком-то постороннем.

— Он жесткий, тяжелый и не всегда предсказуемый человек. Но, судя по тому, что Маркленд под его рукой процветает, хороший правитель.

Кнут слушал и кивал.

— Это также подтверждается тем, что ради интересов государства он решился на, — в этом месте Мариг слегка замялась, но продолжила тем же спокойным тоном. — Неприятный для него брак. Об остальном мне пока трудно судить, мы слишком мало знакомы.

— А как он тебе как мужчина?

Она резко покраснела и отвернулась. Кнут в очередной раз с приятностью отметил, что Мариг начала краснеть, а ведь раньше подобного никогда не наблюдалось. Никто не видел румянца на ее бледной до синевы коже.

Ответ прозвучал сухо:

— Он красивый мужчина.

— Кхммм… А его кузен Рагнер? — спросил Кнут, внимательно отслеживая реакцию.

Мариг обернулась с улыбкой:

— Кузен Рагнер очень милый. Настоящий медведь.

— Угу… А лорд Вульфрик? Вот кто по-настоящему красивый мужчина, — Кнут даже прищурился.

— Лорд Вульфрик слишком красив, слишком умен и слишком скрытен.

Характеристики, что она дала этим трем мужчинам, была исчерпывающими. Старый дядька только крякнул.

— Ну что ж, — бодро проговорил он. — Не буду мешать твоему чтению.

И быстро удалился.

А Мариг еше долго хмурилась, пытаясь понять, зачем дядька спрашивал ее о короле.

* * *

Ночь настала в замке, уложив спать всех, даже прислугу, которой всегда доставалось больше всего работы. А ее действительно было много за последние недели, и когда все гости разъехались, челядь только вздохнула с облегчением.

Дитерикс, забросивший на время свои дела, до полуночи проработал, не выходя из кабинета. А потом направился прямиком в северные покои, в которых ночевал и вчера, и третьего дня. Там он улегся спать, даже не приняв ванну. Его величество устал. Да и мысли, и навалившиеся дела, все перемешалось, вызывая эмоциональное опустошение. Сейчас он не хотел ничего. Только спать.