Алекс под укоризненное цыканье настенных часов и недовольное ворчание холодильника намешал себе еще коктейля с апельсиновым соком и мартини с двумя кубиками льда, открыл окно, уселся на стул и закинул пятки на подоконник. Потянуло прохладным запахом осевшей после дождя пыли.

Наш герой сделал глоток, и обжигающий мороз покалывающей анестезией прокатился до самого желудка.

– С днем рождения, дорогой Алекс! Надо достойно закончить то, что пятьдесят три года и девять месяцев назад зачали твои родители. Светлая им память. Тебе уже никогда не стать тем, что ты о себе придумал, поэтому надо просто собраться в кучу, придумать предлог и свалить.

Алекс сделал еще глоток. Холод ощущался уже не так остро. Но зато по извилинам мозга понеслись, искрясь и шаля на поворотах, рефлексирующие мыслишки. Мышки-мыслишки. Мыслишки-таракашки, пьяные букашки.

– А не исповедоваться ли мне в такой-то вечер? Когда как не в день своего рождения провести небольшую инвентаризацию в душе и избавиться от лишнего груза?

Алекс выбрал темное окно в доме напротив в качестве исповедальни и, потянув еще напитка, произнес шепотом:

– Даже не знаю, с чего начать… Наверно, с того, что меня больше всего гнетет… С описания того, во что я превратился… С чего начал и до чего дошел… Да! Именно так! Прямо вот в это темное окно!

В голове стало легко и фруктово-вермутно. Это добавило веселья нашему герою, он глотнул еще оранжевой тягучей жидкости и приступил к исповеди.

– Я всегда подавал надежды!

Алекс оценил сказанное и остался доволен.

– Да! Для начала неплохо… Надежды подавал, но мало какие из них оправдались. Моих неоправданных надежд хватило бы на квинтет неудачников. Но при этом мне всегда приходилось руководить людьми… согласно штатному расписанию. Хотя руководить, это громко сказано. Мы сообща делали одно дело. Мне и в голову не приходило, что чьи-то обязанности значат меньше, чем мои, на строительной площадке. Да!.. Но и большим руководителем я никогда не был… Не стал им… Хотя многие мои сокурсники выбились в большие люди… Не о них сейчас… А то моя зависть собьет меня с мысли… Я же никогда не бунтовал. Почти не высказывал недовольства. Всегда себя вел осмотрительно, осторожно…

Внезапный комар, сдуру долетев до одиннадцатого этажа, угнездился на коленке нашего героя, за что и был пришлепнут левой ладонью, тогда как правая подтягивала бокал ко рту.

– И вот что из этого получилось… Из мой осторожности и осмотрительности… Даже мокрого места не осталось. И знаете, что я вам скажу? Да, я талантливый! Но – бездельник! Я талантливый в своем безделье. Талантливый бездельник. Я не работал! Я делал, все чтобы поменьше работать. Сделать быстро и не затрачиваясь…

Алекс чуть ли не подпрыгнул на стуле от этой мысли.

– Ну, конечно! Почему я раньше до этого не додумался? – Алекс, как одержимый жаждой, сделал несколько глотков.

– Он сделал открытие? – пробурчал холодильник.

– Можно и так сказать! – звякнула одна льдинка в бокале.

– Тише вы! К нему пришло озарение! – ответила вторая.

– Если бы я прежде признался себе в этом… Вот что было моим основным желанием, всю мою жизнь. Желание, в котором я могу открыться теперь этому темному безмолвному окну!

Еще два глотка. И обе льдинки канули в вечность вместе с остатками коктейля. В голове маленький вертолетик. Окно напротив покачивается вместе с домом. Алекс встал и почувствовал легкое штормовое предупреждение. Однако, борясь с волнами, он наполнил бокал вермутом уже наполовину, а не на одну треть, как раньше.

– Такой, можно сказать, переломный момент! Или даже момент истины! Величайшее открытие! К тому же день рождения, как-никак! – мысленно подбадривал себя Алекс в полной тишине. Сын с женой традиционно спали после прочитанной главы очередной книги.