Опушка – и развилка двух дорог.

Я выбирал с великой неохотой,

Но выбрать сразу две никак не мог

И просеку, которой пренебрег,

Глазами пробежал до поворота.

Вторая – та, которую избрал, —

Нетоптаной травою привлекала:

Примять ее – цель выше всех похвал,

Хоть тех, кто здесь когда-то путь пытал,

Она сама изрядно потоптала.

И обе выстилали шаг листвой —

И выбор, всю печаль его, смягчали.

Неизбранная, час пробьет и твой!

Но, помня, как извилист путь любой,

Я на развилку, знал, вернусь едва ли…

Я уже слышал это стихотворение много раз и перебил его, спросив, где же он видит траву и листву? А потом сказал, что я бы сейчас с удовольствием побегал бы босиком по траве на моей любимой Земле, а не шатался бы в этом неудобном скафандре по холодным туннелям на безлюдной планете, куда нас затащил неведомо какой «Интеллект». Отец обнял меня, и мы некоторое время простояли молча. Потом папа потрепал свой перчаткой по шлему моего скафандра и пошел по тоннелю направо. Я, не говоря не слова, медленно поплелся за ним.

Минут через 20 пути позади нас послышался какой-то свистящий шум и звуки работающего электрического мотора, а через несколько секунд из за поворота, светя фарами, на нас понесся огромный грузовик. И я уже не смог бы рассказать вам эту историю, если бы отец в последнюю секунду не оттащил меня к стене, схватив за рукав скафандра. Странного вида грузовик пронесся мимо, совершенно не отреагировав на нас.

Глава 7. План претворяется в действие

Карим был самым разговорчивым из их троицы, и ему выпадала главная задача —разговорить служащего и отвлечь его, чтобы Чан мог подлить серум ему в напиток. Служащего звали Тобиас и его младший брат как раз стажировался в их подразделении. Петру удалось узнать через сети о привычках и интересах Тобиаса и юноши были полностью экипированы необходимой информацией, чтобы завоевать доверие служащего.

– Простите, можно к вам подсесть? – начал Карим. – У нашего друга Петра сегодня день рождения и мы пришли сюда отметить, а свободных мест больше нет.

– Да, пожалуйста, устраивайтесь за мой столик. Я все равно скоро собирался уходить.

– Не беспокойтесь, вы нам совсем не мешаете, – забеспокоился Карим. – Мы, стажеры, привыкли постоянно быть в кругу других людей. Нам редко удается оставаться только втроем. Мы дружим с самого детства, и вместе учились, и вместе проходим стажировку.

– Мой младший брат тоже проходит стажировку и рассказывает много забавных историй.

– А как зовут Вашего брата?

– Матиас.

– А мы его знаем! Такой высокий и худой.

– Мы не уверены, что он знает нас, – вмешался Чан, а сам в это время наступил Кариму на ногу, показывая, что пора начинать, – очень много ребят стажируются и все занимаются в разное время.

–Да! Очень много! – подтвердил Карим и широко развел руки.

Этим жестом он как бы случайно сбил свой стакан и напиток, пролившись на стол в направлении Тобиаса, начал капать ему на брюки. Служащий поднялся и стал вытирать розоватую жидкость со своего бледно-голубого костюма. В это время Карим заслонил собой Тобиаса и, усердно извиняясь, старался помочь ему вытереть рубашку и брюки, а Чан смог влить Тобиасу в стакан «серум разговорчивости». Когда вытерли стол и ребята, успокоившись, сели назад за стол, Тобиас сделал пару глотков из своего стакана – действие серума не заставило себя ждать.

– Вы мне не поверите, – начал он, – я работаю на очень секретной работе.

Его просто распирало кому-нибудь рассказать о том, что сидело в его мыслях целый день.

– Да ну! И на какой же? – Карим сделал вид, что не верит служащему.

– Мы обслуживаем подготовку людей к выходу на поверхность.