Перед глазами Джеймса пробежала вся его тридцатилетняя жизнь, наполненная столькими невероятными событиями. «Когда-нибудь я обязательно напишу автобиографию», — подумал он, пропустив через своё сознание захватывающую киноплёнку испытаний, взлётов и непрерывного движения вперёд.

— Ты права, именно концерт в Букингемском дворце был моим счастливым проходным билетом в мир музыкальной богемы, — признался он, продолжая украдкой поглядывать на Кэти, изучая её.

С каждой минутой она манила его к себе всё сильнее. И, вспоминая о днях своей юности, когда он исполнял сочинённую им музыку для королевы Великобритании в Букингемском дворце, Джеймс поймал себя на мысли, что нужно будет обязательно найти подходящий момент, чтобы пообщаться с ней. А сделать это было очень непросто. Внимание родителей и её старшей сестры всецело было приковано к нему.

— Я читал, что Вы написали ей письмо, — с неослабевающим интересом спрашивал продюсер.

— Да, — ответил Джеймс. — Я сочинил инструментальный цикл под названием «Британия». С ним же я выступал на конкурсе молодых композиторов США. Цикл был посвящён Великобритании и состоял из десяти пьес, каждая из которых получила название одного из британских городов. И вот когда я сделал студийную запись и собрал композиции в один альбом, я написал письмо Королеве, выражая почтение ей и её стране, и вложил в конверт диск с записью. Я верил, что, если получу ответ от неё или от одного из её представителей, это будет знаком свыше, означающим, что меня ждёт успех. И примерно через пять месяцев мне пришёл ответ, в котором от лица Её Величества меня поблагодарили за хорошую музыку, добавив, что она очень понравилась монаршей особе, и пригласили меня дать сольный концерт в Букингемском дворце. Разумеется, я не мог отказаться от такого предложения, и через месяц я уже давал рождественский концерт в Лондоне, о котором стало известно во всей Европе, и меня стали приглашать другие главы европейский государств. Позже я выступал с концертами в Германии, Франции, Монако, Нидерландах, Испании, Австрии, Швейцарии, Норвегии и во многих других странах. Меня приглашали арабские эмиры, и через пару лет я уже был довольно состоятельным музыкантом. На меня посыпались предложения о сотрудничестве от американских поп-звёзд. Я начал писать музыку для голливудских кинофильмов, побеждал в музыкальных конкурсах и получал престижные премии. Когда моя карьера пошла в гору, я решил, что было бы неплохо самому исполнять собственные песни, и вскоре вышел мой первый песенный альбом.

— Ваши родители тоже музыканты? Может быть, вы унаследовали этот дар от них? — спросила Оливия.

— О нет, нет! — встречаясь глазами с Кэти, ответил Джеймс. — Мои родители никак не были связаны с музыкой. Мой отец — известный в нью-йоркских кругах адвокат, а мама защитила докторскую степень по медицине и читает лекции в Колумбийском университете.

— И нам известно, что ваша семья принадлежит к старинному аристократическому роду, — добавила Мэриан.

Музыкант выпил вина и продолжал отвечать на вопросы своих новых знакомых:

— Да, моя мать — потомок французских аристократов. Когда я был ребёнком, она даже разговаривала со мной на французском.

— Так вот почему Вас тянет в сторону Франции. — Альфред намекнул Джеймсу о его любви к Монтрё.

— Возможно, Вы и правы, — подумав немного, ответил Джеймс.

Неожиданно своё слово вставил Фрэнк. Он, как и его друг, всё время ждал, когда же разговор зайдёт о том, ради чего они приехали на виллу Свитов:

— Смею заметить, Джеймс необыкновенный человек, и Вы, Альфред, в этом убедитесь, когда начнёте работать с ним, если, конечно, Джеймсу понравится Ваше предложение. Мы ждём с нетерпением, когда Вы нам расскажете о своих идеях.