Ответа он не дождался. Вместо него прозвучал в начале короткий сдавленный смешок, а потом густой раскидистый хохот. Держась за край стола руками, Георгий зашелся в приступе смеха. Ильфрид в изумлении уставился на друга. Не такой он реакции от него ожидал.

– Нет, ты что ржешь, как конь? Я что неправду сказал? – разозлился еще сильнее он. – Вот скажи мне, когда ты в последний раз видел людей живущих на зарплаты. Нет, не тех, которые работают в нашем холдинге. Обыкновенных работяг. Прекрати смеяться!

Георгий выдавил.

– Крылышки. Ну, ты и рассмешил меня.

– Вот уж не думал, что мне можно работать и клоуном, – пожимая плечами, проговорил Ильфрид. – Спустился, что ли с небес? – увидев, что приятель перестал смеяться.

– Спасибо, тебе большое. Вправил мне мозги, – откинулся на спинку стула Георгий. Вздохнул, закрыл глаза, открыл. Окинул взглядом стол. – Мы не слишком тут с тобой разошлись?

– Так ты же лечился! – хмыкнул Ильфрид.

– Не, – мотнул головой Гера, – это я распустился. Правду ты сказал, оторвался я от народа.

– Не хочешь вернуться в массы? Жизнь снова забурлит в тебе.

– Ты что предлагаешь мне пойти в менеджеры по продажам. С клиентами близко общаться?

– Не, эта должность уж слишком мала для тебя. Грех распыляться твоими знаниями на таком уровне.

– Так, товарищ клоун, не темни. Чем и где ты собрался меня долечивать?

– Ты еще помнишь, что мы в Уфе приобрели два цеха?

– А ты как думаешь? Я что, сильно пьян? – усмехнулся Георгий.

– Ну, тебя, чтобы свалить не пол-литра только нужно. Так что давай, собирай чемодан и завтра дуй в Башкортостан. Там твои мозги, если ты еще их до конца не пропил, – поддел его Ильфрид, – ой как нужны, потому что оба цеха находятся в полном дерьме.

– Так зачем ты их тогда купил?

– Ты в своем уме? Тебя, что надо заново учить маркетингу. Ты хотел ощутить интерес к жизни. Момент настал. Уфа тебя ждет. Или тебе слабо занять должность заведующего цехом?

– Бред какой-то. Сейчас я все брошу и начну возиться с технологами, и кондитерами.

– Что, не царское это дело общаться с простолюдинами?

– Да, не в этом дело? – огрызнулся Георгий. – Как я могу надолго уехать от дочери?

– Вот потому ты и пришел к сегодняшнему вечеру, а проще говоря, занялся пьянством. Но водка твоей проблемы не разрешила. Я прав? – задал он вопрос, глядя на него самодовольно.

– Я прав, я прав. Что ты заладил, как прокурор на суде? – взвился Георгий. – Как можно оставить дочь с этой стервой надолго?

– Сказать, в чем твоя ошибка во всей этой истории Жора?

– Скажи! Хватит из себя строить господа Бога.

– Ты чересчур сильно опекаешь дочь, находящуюся возле матери. Так что, твоей жене, пардон, бывшей, делать нечего. Она только снимает, как татарский хан дань с тебя и живет в свое удовольствие. Уезжай, не сообщая им ничего. Оставь их одних. Твоя Тонька не ангел. Через пару дней Настя взвоет от постоянного общения со своим чадом. Вот увидишь, не пройдет и полгода твоя бывшая благоверная сама прибежит к тебе. Христом и Богом будет умолять, избавить ее от такого чудовища.

– Ты уверен? – с сомнением спросил Георгий.

– Вот, знаешь, друг, когда дело касается твоей семьи, я смотрю, ты становишься сентиментальным, как тургеневская барышня и тупым, как сибирский валенок, – искренне высказался Ильфрид.

– Ты что это серьезно, говоришь? – растерянным голосом от такого заявления задал вопрос Гера.

– А то нет! Только твоя позвонит, что надо бы дочь туда-сюда сводить, ты тут же на задние лапки становишься и рысью, рысью к ней, – распалился его приятель и без прикрас выкладывал наболевшее. – Обидно за тебя, как за мужчину. Где ты монстр, акула бизнеса, а где… – не договорив, чтобы не обидеть совсем друга, он махнул рукой.