Но эти тонкости первой встречной варварке Эгрегий не стал объяснять.

– Трудные имена, – покачала Анлаш головой, тут же переменила тему, – пройдемте в дом. Глаз открыт весь.

Повернулась, спокойно пошла в дом, не думая, что ее спина без защиты. Эгрегий с Хенельгой переглянулись, подруга пожала плечами. Мало ли какие обычаи у местных. Впрочем, всю жизнь прожив в степях, эта женщина научилась определять, кто опасен, а кто нет.

К тому же, грабителям тут взяться неоткуда.

Вернулись к домам, которые все так же выглядели заброшенными. За огородкой в земле угадывались следы коз, где-то поодаль кудахтали куры. Никто их намеренно не прятал, просто в полуденный зной даже животные тихи.

Анлаш пригласила гостей в дом. Там было прохладней, чем на улице, хотя сильно пахло навозом и мокрой шерстью. Местным приходилось ночевать со своим скотом, чтобы защитить их от холодов и грабителей. Заодно это позволяло экономить материалы, ведь строить отдельный сарай накладно.

В большом доме могло бы поместиться с десяток коз. Не считая людей, одна семья.

Быт простой, мебели варвары не использовали. На земляном полу солома, в углу лежали шерстяные одеяла. Керамика изготовлена явно не на гончарном круге. Зато на стене висело оружие – уже не такое кустарное: копья, топорик, несколько луков с необычными горитами.

Стрелковое снаряжение выглядело знакомо. И дело не в том, что наемники рипены использовали подобные. В иных местах люди отдельно носили стрелы, отдельно лук. Варвары Фризии использовали совместный чехол для хранения как стрел, так оружия.

– Умеешь стрелять? – спросила Анлаш, заметив интерес гостя.

– Пращой, но луки знакомы.

Что за праща, Анлаш не поняла. Потому Эгрегий распустил пояс, показал оружие и на пальцах объяснил принцип действия. Варварка кивнула, поняв, как этим пользоваться. В их местности подобное оружие не распространено, потому что подходящих снарядов мало. Да и с луком охотиться намного удачнее.

Эгрегий согласился.

Анлаш сорвала глиняную пробку с одного из кувшинов. Внутри было козье молоко, смешанное с солью, разбавленное настоем из полевых трав. Напиток казался горьким, но женщина заверила, что только его и стоит пить сейчас.

Сомнения гостей стали еще одним доказательством, что они прибыли издалека.

– Как далеко вы ходите? – спросила Анлаш, когда гости утолили жажду.

Хенельга с Эгрегием переглянулись. С пути они сбились, бродили по степям уже много дней. Но сколько? Сложно сказать. Прошло не меньше десяти дней, как они расстались с Виалом. На деле могло пройти больше. Припасов навклер им оставил вдоволь, они почти все подошли к концу. От вяленного кабаньего мяса остались жалкие крохи.

– Много, с юга давно идем. От проливов, от Саганиса, – объяснил Эгрегий.

– А до этого?

– Еще больше. Луна два раза становилась большой.

Эгрегий припоминал, что местные больше полагаются на лунный календарь.

– Мы шли по воде на большой ладье, где полсотни человек помещаются. Затем обошли земли данаев. Там потеряли судно, попали в плен, освободились здесь на севере. Я решил идти дальше.

– А зачем? Чужак здесь редко пробегает. Пугают белые люди, убивает солнце, убивает простор.

– Здесь моя родина, – подумав, ответил Эгрегий.

Все-таки женщина может указать путь. Хотя бы помочь с припасами.

– Ты не степняк, – Анлаш удивилась, прищурилась.

– Но я не данай, не гирциец. Я из Скирты, слыхала о ней?

Женщина покачала головой.

– Там еще в ближайших горах обитают быколюди.

И это название не было знакомо Анлаш. Эгрегий пытался произнести его на языке данаев, гирцийцев, все в пустую. Даже объяснив, чем занимаются эти варвары, Эгрегий ничего не добился.