– А никто и не гонит, – уточнила я.

– А стоило бы! Черт, Дея, да если бы мне пару месяцев назад кто-то сказал, что я сам решу оставить тебя, уступить другому, – голову бы такому безумцу оторвал. Не для того я искал тебя все эти века! Но теперь я понимаю, что безумием и эгоизмом было бы остаться рядом с тобой. Кто знает, может, когда-нибудь у нас будет еще шанс, мы снова встретимся тысячелетие спустя, но при другом раскладе. Хотя мой тебе совет: живи в Блишеме, пока не пресытишься жизнью, а потом уходи на Сонную гору.

– Ладно, со мной ясно, а куда ты направишься?

Я спросила это совершенно спокойно, с такими козырями, как у меня, можно было не дергаться. Иначе, наверное, сейчас бы уже рыдала в голос и грозилась прыгнуть в озеро к лебедям, если Орлик меня оставит.

Друг долго молчал, пришлось даже якобы случайно наступить ему на ногу. Тогда соизволил ответить:

– Вернусь в Навию, куда ж еще. Дело мне там найдется, ашерцы что-то совсем распоясались у границ Таргида.

– А кто совсем недавно говорил, что больше не желает участвовать ни в каких кровавых разборках?

Орлик досадливо поморщился:

– Все меняется, Дея.

– Что-то у тебя слишком быстро все меняется, не находишь? – взъярилась я. – Искал, боролся, нашел… а, нет, как-то все муторно, лучше повоюю! Конечно, что такое любимая девушка?! Приятная изюминка на многослойном пироге насыщенной мужской жизни! Если причиняет хлопоты, можно и без изюма обойтись, пирог-то останется!

– Это удар ниже пояса, Дея, – пробормотал Орлик и даже отступил от меня на шаг.

При этом он оказался на самом краешке берега, укрепленном лишь хилыми дощечками, так что пришлось схватить его за край куртки. Но просить прощения я точно не собиралась, наоборот, еще добавила:

– Сашке тоже трудно, он, нормальный парень, оказался втянут в такие странные дела, однако что-то не просит отпустить его в прежнюю простую и понятную жизнь!

Я ждала, что Орлик рассвирепеет, но он неожиданно рассмеялся сквозь зубы:

– Да просто твой Сашка еще совсем юнец! А в юности все препятствия кажутся вот чем-то таким. – Он выставил ладонь, на которую тут же доверчиво опустилась парочка белоснежных хлопьев и немедленно на наших глазах превратилась в жалкую лужицу. Я совсем некстати вспомнила, какими горячими и нежными всегда были руки Орлика. – Сашка не понимает еще, как быстро все это проходит, молодость в смысле. Сколько жизней ни живи, а молодость только одна. Про тебя, Дея, я не говорю: ты умерла молодой, и твоя лучшая часть жизни все еще впереди. Вот еще одна причина, почему нам не следует быть вместе: я старик для тебя.

– Да ладно, – хмыкнула я.

– Нет, правда. Вот вообрази себе ситуацию: мы бы встретились с тобой, ты была бы такой же, как сейчас, а я – древним старцем на закате дней. И что? Ну, ты поплакала бы, расцеловала мои морщинистые щеки, посетовала на злую судьбу. Наверняка как настоящий друг постаралась бы скрасить мои последние годы, заботилась, была рядом. Но тебе в голову не пришло бы жертвовать ради меня своим личным счастьем, может, я б еще твоих детишек успел на коленях покачать. А собственно, чего представлять? Я могу сделать так, что ты и будешь видеть меня, так сказать, в истинном обличье.

– Нет, не смей! – заорала я, бросаясь трусливым зайцем в сторону, прямо в куст, коварно прикинувшийся сугробом.

Орлик хмуро вытащил меня обратно, отряхнул:

– Ладно, прости, глупая шутка. Хотя это в самом деле могло бы облегчить твою жизнь…

– Только попробуй, – прошипела я, быстрым шагом удаляясь от озера: хватит уже лебедей с утками пугать. – И кстати, о моей жизни: почему ты перечислил только два варианта? А что насчет третьего?