– Здравствуй, Микаэлла, – поприветствовала меня Линн. Я промолчала. Желать ей здоровья не собиралась. Моё-то здоровье её не волновало, когда она ломала мне кости. Линн пожала плечами и сообщила: – После завтрака жду тебя у шлюза восемь. Мы вылетаем на маяк принцессы.

Вылетаем так вылетаем. Я собиралась приложить все усилия, чтобы отсрочить этот вылет. Нарочно медленно ела свой завтрак – а ещё оглушительно чавкала, руками брала еду и засовывала её в рот, облизывая пальцы. В конце трапезы сыто рыгнула. Ну как? Похожа на придворную фрейлину? В старинных сказках Франгаг, что читал мне дедушка, упоминались такие. Линн даже не замечала моих потуг, она просто пялилась в свой планшет. Дверь в общую столовую открылась, и вошёл симпатяшка Арэниэль. Ха, он и в туалет ходит со своими очень длинными ножами? Рэн поздоровался со всеми, бросив быстрый взгляд на Линн, а меня мимоходом погладил по голове.

– Как самочувствие? – улыбнулся он. И ни слова не сказал про мои измазанные завтраком подбородок и нос, про крошки на комбинезоне и жирные пальцы. Уверена, он это всё прекрасно рассмотрел.

Почему-то я не смогла устоять и улыбнулась в ответ. Вытерла грязный рот рукавом, нарочно игнорируя салфетки, и ответила:

– Спасибо, всё хорошо.

Мне до сих пор было неловко из-за того, что он чуть не погиб на моём маяке. Я посмотрела на Одалинн: она всё также читала что-то со своего планшета, не обращая внимание на происходящее вокруг. Она даже вилку в тарелку тыкала, не глядя на свой завтрак, и накалывала на неё что-то мясное.

Присутствующие в столовой члены команды исподтишка рассматривали меня. В какой-то момент мне это надоело: я же не зверюшка! Снова рыгнув, я послала воздушный поцелуй мужчине, который схватил меня, когда меня выкурили из медицинского отсека моего маяка. Когда он, опешив, вскинул брови, громко клацнула зубами и мелко застучала ими. Присутствующие вздрогнули. Я откинулась на спинку стула и начала ковырять в зубах, сплёвывая остатки еды на пол. Мои усилия были вознаграждены – женщина с зеленоватой кожей брезгливо посмотрела на меня, и я показала ей язык.

Но как бы я не растягивала завтрак, на маяк принцессы вигов отправиться всё же пришлось.

Пилот катера Одалинн оказался неуклюжим водилой-мяурианцем. Типичным мяо, пусть и ярко-розовым. Мяо я рассматривала в своей энциклопедии рас. Чёрные, белые, рыжие, в крапинку или полоску, серые и даже почти лысые – настолько была коротка шерсть у отдельных уникумов, – но никаких запредельных цветов вроде ярко-розового и синего. Чем он думал, когда менял окрас на такой? На его родной планете не встречается таких природных оттенков.

Мяурианцы – довольно интересный вид разумных. У них чрезвычайно острое обоняние и совершенно необычно устроены глаза. Мяурианцы могут видеть в полной темноте! В сетчатке их глаз есть два типа светочувствительных клеток: колбочки, которые позволяют различать цвета, но функционируют лишь при нормальном освещении, и палочки, которые не воспринимают цвет, но способны функционировать в тёмное время. У вигов палочек тоже довольно много, но у мяо их гораздо, гораздо больше. На один квадратный миллиметр сетчатки приходится до трёхсот пятидесяти тысяч палочек.

Мяо абсолютно гетеросексуальны. Обычно флегматичные, они сторонятся скоплений иномирных существ, чаще предпочитают одиночество и, если в обонятельное поле попадает мяуринаская особь противоположного пола, особенно в некоторые месяцы года, и если обоняние подсказало, что эта особь жаждет спаривания, то обе особи пропадают для вселенной на пару-тройку недель. И пусть пожрут протуберанцы того, кто попробует запретить мяурианцам спариваться в такой период. В энциклопедии я видела рисунки ран, нанесённых острыми когтями и зубами мяо инопланетчикам, которые помешали им в брачный период. Потом у них как будто выключается тумблер. И мияурианцы, исчерпав свои половые гормоны, снова становятся флегматичными.