– Активируйте статус-контроль, – не выдержал Тиль Теон, подсказал.

Внутренний следователь вытер испарину со лба.

Оператор послушно включил программу проверки расстановки наноботов. Указанный начальником Криминальной полиции участок, действительно, окрашивали красные знаки корректур. Внутренний начальник самодовольно хмыкнул: есть еще порох в пороховницах, рано еще на пенсию, под неоновую лампу чиновничьего кабинета.

– Маркеры 4-а, 12-б, 48-к необходимо установить левее, – еще раз подсказал. – После чего статус-контроль перезапустить с пометкой о деформации основы. Поставить пометку о свободной трансформации сетки корректур. Далее выставить боты по визиру.

«Чему их только учат в Академии?» – проворчал внутренний следователь. Тиль прищурился и отвернулся от уже начавшего нервничать дежурного: ещё напортачит, тогда точно придется всё делать самому. Он подошёл к демоэкрану, настроил визиры. Теперь убитый грузовик замер перед ним, как на ладони, от острого носа до хвоста.

Ну, как грузовик. То, что от него осталось. Хвостовой части практически нет. Остов покорежен, перекручен по осевой и завален на правый борт, оголив белесое беззащитное брюхо и сетку маневровых двигателей. По периметру, на незначительном удалении от корпуса, застыли, будто насекомые в смоле, элементы обшивки и фюзеляжа. Расплавленное топливо собралось в капли и поблескивало в отсветах прожекторов «Тольды» – фрегата Управления сопровождения следственных действий.

Корпус «Немезиды» почернел – на борту был пожар. «До какого отсека? Оба бортовых накопителя-самописца обнаружены, дешифрованы, но минуты после взрыва уже не записаны. Что стало с экипажем».

– Наноботы готовы к работе, господин Теон, – прервал размышления оператор.

Тиль Теон подошел к его монитору, чтобы убедиться лично. Опытный глаз скользнул по сетке расставленных роботов, плотно опутавших корпус «Немезиды». Внутренний следователь остался доволен, внутренний начальник мрачно аплодировал собственной выдержке.

Тиль подключился к внутренней связи:

– Группа А, готовность фиксировать результаты моделирования.

На главном мониторе загорелась шкала обработки данных, сиплый голос из динамика сообщил:

– Есть готовность фиксировать результаты моделирования.

Тиль Теон кивнул:

– Группа Б, подготовить наложение данных дешифровки бортовых накопителей на данные моделирования.

Главный монитор мгновенно среагировал: под изображением повреждённого корабля, опутанного сеткой наноботов, появились две кривые линии эквалайзеров: синяя показывала данные эксплуатационного регистратора, красная – аварийного. При совмещении с данными телеметрии они должны дать полную картину происшествия.

– Активировать наноботы, – тихо скомандовал.

Тиль всегда болезненно реагировал на этот момент – мёртвое, в сущности, судно за мгновение оживало в виртуальной проекции, вместе со всеми механизмами и обитателями. И он, не имея возможности что-то изменить, что-то исправить, должен хладнокровно наблюдать, как корёжит металл, как сжирает пламя плоть, как разъедает кислота ткани. Видеть изуродованные тела и пытаться отделить от себя их боль и страх, чтобы подмечать все мельчайшие детали. Наверно, так же Всевышние Боги смотрят на гибель своих чад.

«Немезида» воскресала. Чтобы снова умереть на его глазах.

– Запись комплексного моделирования включена, – сообщил оператор, бесцеремонно выдернув начальника из раздумий. Оно и к лучшему, ни к чему этот сентиментализм. Такая у него работа.

Искорёженные взрывом детали импульсного двигателя и реактора собрались из пространства, загудели, активируясь. Хвостовая часть надстроилась, металл выправился. Корабль вернулся в исходное положение, лег на курс. Маневровые окрасились сине-голубым.