компрессионный перелом шейных позвонков.

Артём замер. Нашёл так нашёл. Маленькое кладбище с одним инвалидом. Он не услышал, как вернулся с очередного перекура Костя, и вздрогнул, услышав над ухом восхищённый шёпот:

– А я знал, что всё получится.

Константин выхватил устройство и погрузился в изучение данных пострадавших. Через несколько минут кликанья по фамилиям он посмотрел ошалевшим взглядом на Артёма:

– Старик, это джекпот. У тебя на сборы полторы минуты, я жду в машине.

Костя сорвался с места вместе с навигатором, и спустя несколько секунд Артём услышал только торопливые шаги на лестнице. Растерянно посмотрел вслед приятелю, затем на деньги. Он так и не придумал, куда их деть. Брать с собой не стоит абсолютно точно. В спешке натягивая джинсы, перебрал возможные варианты и остановился на самом идиотском, но самом простом на данный момент. Замотал всю пачку в два целлофановых пакета, достал из морозилки жёлто-оранжевую коробку с куриными наггетсами. Вытряхнул её содержимое в мусор, засунул деньги в коробку и убрал обратно в морозилку. Уже спускаясь вниз, услышал, как Костя нетерпеливо крякает клаксоном скорой. Он очень торопится, почему? Из-за того, что там целая семья?

Вся семья. Мама, папа, сын, дочь.

Они выехали на Ярославку, развернулись в сторону области. Костя взбудораженно не отрывал глаз от навигатора.

– Тёмыч, ты не представляешь, как тебе повезло!

– Так расскажи, время ещё есть.

– Видишь ли, Пятачок, – Константин улыбнулся и продолжил тоном преподавателя: – При трансплантации есть два самых важных фактора: группа крови и хронические заболевания. У донора с реципиентом должно быть максимальное совпадение по органическим данным и отсутствие хрони у донора. Всего есть четыре группы крови, это я, думаю, ты знаешь. В нашем деле рулят две – первая нулевая и четвёртая. Нулёвка – идеальная для донора, потому что позволяет пересаживать его органы любому человеку с минимальным риском отторжения. Так вот, отец семейства, за которым мы сейчас едем, имеет именно её! Более того, – он сверился с данными навигатора, – его сын тоже! И, судя по краткому анамнезу, что тут есть, он абсолютно здоров! Ну и мелкий не подкачал, вроде без особых болячек. Это тоже редкость в наше время. Чёрт побери, да мы едем к мешку с золотом!

Артём поморщился от такого сравнения. Перестроился в левый ряд и прибавил скорость.

– Слушай, Кость, но там же целая семья.

– И?

– Тебе их не жалко вообще?

– Медики и менты – самые большие циники, дружище. Потом идут юристы.

– Это понятно, но…

– Что?

– Мы же можем их спасти, ты об этом не думал?

– В смысле спасти?

– Ну мы же знаем примерно, когда и где всё произойдёт, можно помешать этому.

– Погоди, – Костя напрягся, – а ты что, так уже делал, кроме того случая с Алёной?

Всё-таки он знал толк в психологии. Артём слегка сник.

– В общем, да, один раз.

– И тоже в больничку с приступом потом уехал?

– Нет, такого не было…

– Но херово было, да?

Артём поразился, как его приятель моментально складывает два и два.

– Да, было.

– Вот и не лезь, куда тебя не просят! Откуда ты знаешь, может, ты Гитлера спас очередного?

– Это мальчик был, школьник.

– Значит, он может стать Гитлером! Хватит страдать хернёй! Все эти мудовые рыдания нам не помогут, пойми. Мы просто пользуемся случаем, а влезать в планы, – Костя задумался на секунду и перефразировал: – В божий промысел даже у нас нет никакого морального права. Усёк?

И откинулся на сидение, довольный своей логической победой. Артём понимал, что в целом Костя прав. Но эта была какая-то неправильная правота. Дурацкое выражение, но по-другому он не мог для себя сформулировать.