- Давай так хотя бы, - он отрывается от моих губ и тяжело дышит, слабо пахнет вином. Отстраняется и задирает футболку.

Бюстика нет, языком он гладит сжавшийся сосок, большой палец проталкивает мне в рот.

Прикусываю его, как кляп, ерзаю на постели, сжимаю ноги и его руку там, ерошу его мягкие волосы, запрокидываю голову и гнусь струной, так хорошо, вот-вот сорвусь, и попрошусь в ванную, или даже здесь, буду кричать в подушку.

Упускаю момент, вдруг чувствую, что и лосины, и белье скатаны где-то в ногах, а он сверху, горячий, вжимается в меня.

Он медленно двигает бедрами и напряженный член скользит возле входа, с трудом поднимаю голову, наши лица напротив, мне нравится смотреть ему в глаза, когда все начинается.

- Ты меня любишь, да? - он шепчет.

В кроватке хнычут, тихонько, по-нарастающей.

Летят секунды, он держит мой взгляд, и меня за шею. 

Не дождавшись ответа, резко отжимается, сминая простынь ползет за трусами, натягивает их, и идет к детям.

Меня застали врасплох, вяло поднимаю ногу, на щиколотке болтаются лосины.

Слушаю плач, смешанный с его ласковым голосом, быстро влезаю обратно в белье.

Смотрю ему в спину, он у кроватки, а там лакомки.

Он первый раз спрашивает. Спустя два года. Нужно твердое "да", по-другому неправильно.

Он оборачивается. Высокий темный силуэт, лицо в тени. 

Вопрос ещё висит в воздухе.

Могла ответить не задумываясь, я точно знаю: конечно да.

Слезаю с постели, иду к нему.

Я люблю его. Очень. 

Наклоняюсь к двойняшкам.

Все честно, просто...

...не только его. 

И это все портит.

7. Глава 6

Долго умываемся, в ванной торчим все вчетвером. 

Лакомки свежие, вкусно пахнут сном, взвизгивают от теплой водички, такие они дурные ещё.

Несу Алису в комнату, Артур с Юрой выходит следом. 

Бесшумно пашет телик, в коридоре мимо номера крадутся горничные, позвякивает посуда.

Выходной, и санаторий ещё спит, на часах на стене восемь утра, а дети уже умылись. Встали раньше, и ночью плохо спали, пугались незнакомой обстановки.

- Будем переодеваться и завтракать, - стягиваю с Алисы красные слипы, беру заготовленные футболку и платье.

Юра чем-то недоволен, не хочет одеваться. Артур шлепает его штанишками по попе, и хмыкает, когда тот ничком валится на кровать.

- А что врач сказал? - достаю из косметички розовую массажную щёточку для волос и сажусь с дочкой на диван. - Точно из-за сладкого? Может, лучше домой вернёмся?

- Сегодня ещё раз сходим к врачу, - Артур трясет штанишками, - ты какая-то сильно мнительная.

- Нет.

- Да. Наседочка.

- Гулять не пойдем, выйдем на балкон, - игнорирую его хитрое лицо. Расчесываю мягонькие русые волосы. 

У двойняшек русые волосы и глаза серые, пухлые губы, длинные ресницы. На меня никто не похож, ни капельки, даже обидно.

У них и улыбки, как у Артура, хитрые.

- Красавица мамина, - завязываю второй хвостик и чмокаю дочь в макушку. 

Кошусь на Артура. Они так и не оделись, вдвоем с сыном валяются на кровати. Артур смотрит телевизор, рассеянно хлопает сына по ноге, а Юра разлегся рядом, смотрит на папу.

Оба разгильдяи.

- Завтрак сюда принесу, - пристраиваю Алису мужу на живот. - А обедать в ресторан возьмём их, да?

- Да, - он тянет меня за руку к ним.

- Ну хватит, - хихикаю, ладонью упираюсь в спинку. Кратко целую его и вырываюсь, поправляю брюки.

Бросаю быстрый взгляд в зеркало - подкраситься не успела. И растрёпанная, вчера легла с мокрыми волосами. 

Вешаю на палец детские кружки, выскальзываю в коридор, на ходу закручиваю волосы в шишку.

В уме прикидываю, что взять. Молочную кашу. На счёт омлета не знаю, может, у них есть только для взрослых, а нам надо на пару'.