Уезжать от водопада Саре очень не хотелось, но, прислушавшись к голосу разума, она решила, что всегда сможет вернуться сюда еще раз. Жалея о том, что не может зарисовать этот уголок дикой природы, который казался ей прекраснейшим на земле, она вернулась в седло, и они тронулись в обратный путь.

Не успели они, однако, проехать и полутора миль, как Сара вдруг осадила лошадь и замерла в седле, словно она вдруг вспомнила о чем-то важном.

Увидев, что Сара оглядывается по сторонам, Уилл тоже остановил коня. Молодая женщина как будто прислушивалась, и он тоже навострил уши, но ничего не услышал и едва не заплакал от страха. Почему-то ему сразу подумалось о военном отряде индейцев, которые незаметно просочились в окрестности Дирфилда с запада и теперь рыщут по лесам, ища, с кого бы снять скальп.

Спросить, в чем дело, он не осмелился, боясь, что даже малейший звук может привлечь к ним внимание врагов. Тогда он стал смотреть в ту же сторону, куда смотрела Сара, но не заметил ничего подозрительного. Перед ними расстилалась обширная поляна, окруженная со всех сторон могучими старыми елями. В дальнем конце ее виднелась прогалина, сквозь которую хорошо просматривалась лежащая внизу долина, но и она выглядела безлюдной и пустынной.

– Что случилось? – спросил упавшим голосом Уилл, в котором страх неизвестности победил все остальные чувства.

– Кому принадлежит эта земля? – неожиданно спросила Сара, и солдат слегка растерялся.

– Правительству, я думаю, – ответил он неуверенно. – Но вам лучше спросить у полковника.

В довершение всех неприятностей Уилл начинал замерзать, а казарма была еще так далеко!

Но Сара почти не слышала его. Она нашла то, что искала. Именно такую поляну она тысячи раз видела во сне, именно к ней она бессознательно стремилась всю свою жизнь, именно сюда она спешила через ветры и штормы Атлантики. Поляна предстала перед ней как наваждение, как мираж, но вместе с тем каждой клеточкой своего тела Сара чувствовала, что она существует где-то на земле, и наконец она нашла ее.

Когда-то, подумала Сара, эта поляна, несомненно, принадлежала индейцам, но ее отняли у них. Это было магическое место, куда собирались для бесед духи леса, воздуха и земли, но сейчас оно было пустым и безмолвным. И Сара представила себе дом… свой дом на этой поляне, и у нее захватило дух. Место было волшебным. Где-то под снегом – она слышала это отчетливо – журчал невидимый ручей, да и водопад, который так восхитил ее, был совсем рядом, так что – если прислушаться – можно различить шум низвергающейся со скалы воды. Или это от волнения кровь шумит у нее в ушах?..

Сара тряхнула головой и вдруг увидела нескольких оленей, пересекавших поляну с севера на северо-восток. Это было как добрый знак, как послание от владыки Вселенной Кихтана, о котором рассказывал ей Поющий Ветер. Кихтан приветствовал ее в своих владениях, и Саре вдруг стало совершенно ясно, что она принадлежит этой земле – совсем как трава, которая летом росла на этой поляне, как эти деревья, как снег, который по весне растает и уйдет в душистую мягкую почву, чтобы потом встать над водопадом семицветной радугой.

Между тем снеговые облака все плотнее затягивали небо, да и день неумолимо и стремительно клонился к вечеру. В лесу стало заметно темнее, и солдат рядом с ней занервничал пуще прежнего.

– Нам пора ехать, миссис Фергюссон, – несмело сказал он. – Уже поздно…

Он не хотел, чтобы она знала, как он боится, но голос выдавал его страх. В конце концов, ему было только семнадцать лет, и его еще многое пугало… в том числе и эта странная женщина.