Мне не хотелось говорить, но я, увы, не совсем обычный случай. Медленно, слой за слоем снимала с себя одежду и ждала, когда же услышу её возглас.

– Ох, батюшки!

– Всё не так страшно, как кажется, – успокоила я. – Медведь повстречался мне в лесу, но Фири спасла.

– Фири? Ты хотела сказать Ири?

– Нет, мою спасительницу зовут Фири, она дикий ирбис. Помогла мне укрыться от бурана в медвежьей берлоге, носила добычу и хворост, чтобы я с голоду не померла.

– А что ты делала в лесу? – подозрительно сощурилась жена начальника стражи.

– Ходила по поручению и заблудилась…

Пришлось нагло соврать, ведь я не знала, что там делала! Обрывочная память позволяет отследить лишь мой путь до города из леса, когда я совсем оправилась от ранения правого бока. Фири зализала мою рану, за что я буду ей вечно благодарна. А после уже проводила к Пятому Огню.

– Так ты теперь бесплодна?

Вопрос женщины прозвучал громом среди ясного ночного неба.

– Не знаю, – пожала плечами. – Я ещё об этом не думала.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– Уже такая взрослая? Но почему же такая тощая?

Холод, покусывающий кожу, заставил вздрогнуть. За что ему спасибо, конечно. Жена стражника отвлеклась и позвала:

– Иди сюда, снимай обувь и становись. Сейчас будет тепло.

И она не соврала. Горячая вода обожгла пятки, тёплая волна пробежала по телу, когда женщина стала поливать меня ковшом.

– Вот кусок мыла.

Она протянула мне деревянную мыльницу с одного из стиральных ребристых столиков в этой комнате. Я как следует намылилась, подрагивая из-за холодного воздуха, царящего кругом. И снова горячая волна по коже приятно расслабила одеревеневшие мышцы.

– Волосы подними, концы я тебе всё равно обрежу, чтобы подровнять, а вот макушку мочить ни к чему. Давай.

Она забрала у меня мыло, и я аккуратно подняла кучерявые пряди волос, плотной шапкой окружающие моё худое лицо.

– Одни глаза, – проворчала женщина. – Кожа да кости. Где он тебя откопал?

Не знаю, стоит ли расценивать это как упрёк. Но я улыбнулась звучащему в её голосе участию. Скорее она меня жалела и ворчала на моё телосложение, нежели хотела обидеть.

– Давай надевай.

– Как, а рубашка?

– Эти обноски следует сжечь. Надевай платье. А я поищу для тебя исподнее на ночь.

– Но…

Острый взгляд женщины возымел действие. Я подчинилась. Руки скользнули в серебристый приталенный мешок, нет, конечно же, платье. Просто с моего места оно выглядело именно так. Но когда я его надела, то с удовольствием разгладила. Женщина придержала юбку, чтобы не намочить.

– Обуй-ка старые сапоги, я пойду поищу тебе панталоны и чулки потеплее. Может, и обувь какую найду.

– Спас-с-сибо.

– Да плащом рыцарским запахнись!

Вышагивая из таза, я поочерёдно обула старые потрёпанные сапоги. Поспешила накинуть меховой рыцарский плащ. И всё-таки какой он чудесный, мягкий и тёплый. И как жаль, что я заставила мёрзнуть сира Элиаса. Интересно, а я могу звать его просто по имени?

Нет. Это будет грубо с моей стороны!

Обернулась к тазу и полупустым вёдрам и поняла, что некрасиво с моей стороны будет оставлять всё на месте в центре комнаты. Приступила к делу. Отставила таз к стене, перелила остатки воды из одного ведра в другое, вдела полное в пустое и соединила ручки вместе, чтобы удобнее было нести. Поэтому, когда женщина вернулась, я уже закончила и стояла у выхода, дожидалась её появления.

– Вот, держи.

Она сунула мне в руки нижнее бельё и длинные тёплые чулки.

– Спасибо.

В очередной раз поблагодарила, всё сильнее и сильнее задумываясь. А что я им дам взамен? Неужели такое участие к моей судьбе обусловлено благодарностью за спасение молодого господина, сына лорда Барне?