Короткая пауза.

– Кажется, мы сидим в одной лодке, мисс Ломент.

– Следовательно, это произошло там?

– Не там, хотя поблизости. У двери в «Восточную комнату», как теперь говорят. Прежде она называлась «Башней Улфа». Вы дошли до нее?

– Да. И что же вы слышали?

– Слышал?.. О, вы, кажется, имеете в виду тот звук в коридоре? Нет, я говорю о другом, мисс Ломент.

– О чем же тогда? Расскажите, что случилось?

– Ничего не случилось. Мы говорили об ощущениях, не так ли?.. Я художник, мисс Ломент, а художник – комок живых нервов. Я впадаю в беспричинное беспокойство, быть может, по десять или двадцать раз на дню и даже не знаю почему. Тогда я испытал, так сказать, «сейсмическое потрясение», только и всего.

– Если вы думаете, я задаю праздные вопросы, – Изабелла говорила очень быстро, – то ошибаетесь. Моя тетя собирается приобрести поместье Ранхилл, и, если сделка состоится, мне придется там жить. Мой интерес, таким образом, вполне оправдан.

Шеррап посмотрел на нее профессиональным взглядом. Тонкие ноздри, нервный рот и странное выражение серо-черных глаз, конечно, очаровательны, и все-таки они не передают одной очень важной черты ее характера, которая проявляется только в спокойном и приятном, но вместе с тем металлически-отчужденном голосе.

– К сожалению, я почти ничего не знаю, – наконец сказал Шеррап.

Снова возникла пауза.

Прежде чем произнести следующую фразу Изабелла смутилась и на мгновение отвела глаза.

– И все-таки вы что-то знаете. Я чувствую. Не могли бы мы где-нибудь встретиться и поговорить? Здесь явно не место для такого разговора, – она улыбнулась уже более уверенно. – Я знаю, мое предложение ужасно мелодраматично, но вы же меня понимаете?

– Почту за честь, – с некоторой неохотой отозвался Шеррап.

– Простите, если вы находите мою просьбу бестактной или у вас нет времени…

– Почту за честь и буду очень рад. Только вы наверняка разочаруетесь, узнав, сколь мало я могу рассказать, мисс Ломент… Кроме того, завтра утром я уезжаю.

– С каким поездом?

– В одиннадцать утра.

Изабелла задумалась. Маршел уезжал на три часа раньше.

– Давайте договоримся. Не могли бы вы подойти к этому пирсу завтра ровно в десять? Вы вполне успеете на поезд.

– Хорошо. Ровно в десять. Приду.

– Рассчитываю на вас.

– О, я всегда держу слово, мисс Ломент.

Изабелла собиралась еще что-то сказать, но заметила спешащего Маршела. Пока он ходил за сигаретами, в его кресло уселась полная дама, неопределенного возраста, с отвислым подбородком и, судя по всему, довольно сварливая. Изабелла и Шеррап обнаружили ее только сейчас.

Шеррап встал.

– Я вас покидаю. Садитесь в мое кресло, мистер Стоукс, – хочется перед ленчем пройтись по берегу моря.

На следующий день рано утром, позавтракав вместе с Маршелом, Изабелла проводила его на станцию. Автомобиль и кое-какие вещи он оставил в Брайтоне, так как собирался вернуться в ближайший уик-энд.

В десять Изабелла подошла к Западному пирсу. Заметив ее, Шеррап приподнял шляпу, вынул изо рта сигару и направился к ней.

– Давайте пройдемся в сторону Хова, – предложила Изабелла. – Там менее людно.

Шеррап сухо кивнул.

– Очень любезно с вашей стороны согласиться на встречу, – начала Изабелла. – Мы же совершенно незнакомы.

– Не говорите так. Мне кажется, я знаю вас уже давно… Не мешает ли вам сигара?

– Нет, пожалуйста, курите…

– Благодарю. Перейдем к делу – времени мало, мисс Ломент. Вы назначили свидание для того, полагаю, чтобы я описал свои ощущения в Ранхилле. Больше вы ничего не хотите, не правда ли?

– Вы разочарованы?

– О, меня не так-то просто разочаровать… Итак, я уже говорил вам, где все случилось – у двери в «Восточную комнату». Признаться, ради этой двери я, собственно, и приехал и страшно досадовал, когда обнаружил, что она заперта.