— Ты прекрасно выглядишь, Катюш, — говорит мама.

— Отлично, — соглашается её отец. Разве они не видят того, что вижу я? Катя не выглядит прекрасной. Она выглядит сексуальной. Знойной. Чертовски горячей.

— Машина ждет, — говорит Логинов.

Катя встает передо мной и бросает взгляд через плечо. Затем она подмигивает, невинно и соблазнительно одновременно.

Она идет впереди меня, покачивая бедрами, платье качается взад-вперед, когда она цокает на туфлях телесного цвета. Все это настолько уместно, что имеет прямо противоположный эффект.

Я хочу наклонить ее в этом платье и трахнуть на капоте седана.

Мужчина в костюме придерживает дверь машины, пока она забирается внутрь. Он смотрит на ее задницу, и мне нужно все, чтобы не ударить его по лицу. Я хочу занести ее внутрь и заставить надеть штаны, те самые, которые закрывали каждый дюйм этих великолепных ног.

Я принимаю решение в машине.

Мне весело возиться с Катей, но хватит. Я собираюсь иметь ее.

10. Глава 10

Я откусываю кусок от блинчика. Это те же блины, которые я ем каждый год, когда меня заставляют присутствовать на этом показном завтраке.

Я смотрю на Громова с набитым ртом. Рома сидит рядом со мной, а мой отец и Милана в конце стола, как будто мы совершенно обычная семья на субботнем завтраке. Мы едим перед съемочной группой и репортерами, делая вид, что это обычное наше утро. Это просто пиздец.

Репортеры забрасывают меня вопросами, и я уже подготовленная к ним, отвечаю. По крайней мере, приятно наблюдать, как Милана вынуждена сидеть перед тарелкой, полной углеводов, передвигая кусочки и потягивая воду. Я отключаюсь в течение большей части завтрака, оживляясь только тогда, когда что-то адресовано мне конкретно.

Меня отвлекает тот факт, что я почти уверена, что Громов видит мою грудь в глубоком декольте. Я отвлекаюсь на это и на тот факт, что мои соски напряглись в течение последнего часа.

Моя сумочка начинает вибрировать. Я осторожно тянусь к ней и достаю телефон. На секунду мне показалось, что Громов мог положить туда мой вибратор. Пока репортеры задают вопросы моему отцу, я провожу пальцем по экрану и вижу текст с незнакомого номера.

«Это платье самая ебанутая вещь, которую я когда-либо видел.»

Я смотрю на Громова, который кладет в рот кусок блина. Он избегает смотреть на меня. Я прикасаюсь к экрану телефона, печатая ответ, делая вид, что внимательно слушаю, как репортер задает мне вопрос, — Екатерина, ты выбрала специальность?

Искусство, я хочу сказать. Я открываю рот, готовая заявить о своей мечте на весь мир, но отец перебивает меня, — Экономика и финансы, не так ли, Катюш?

Я делаю паузу. Пошел ты, думаю я. Но вместо этого улыбаюсь, — Да. Экономика, — и нажимаю «отправить» на телефоне.

«Как ты узнал мой номер?»

Через минуту я снова чувствую, как мой телефон завибрировал.

«Этот сироп на вкус не такой сладкий, как ты. Я до сих пор чувствую твой запах на своих пальцах.»

Когда я смотрю на него, он смыкает ртом кусок блина с сиропом и драматично облизывает губы. Я не уверена, возбуждаться или ужасаться, что ему приходится делать что-то подобное прямо здесь, посреди этого мероприятия, в окружении репортеров и за одним столом с моим отцом.

Печатаю ответ.

«Ты никогда не пробовал меня на вкус.»

— Роман, как вы с Катериной теперь ладите? Фотография в газете была единичным случаем или между вами возникла настоящая враждебность? – задаёт вопрос журналист.

Мое сердце останавливается, и я тянусь за стаканом воды. Есть ли, между нами, реальная враждебность? В голове сразу же возникает образ Громова, держащего руку между моих ног, его пальцы доводят меня до безумия прямо посреди коридора, а мой отец и его новая невеста ждут внизу. Между нами есть напряжение? Я не могу решить, хочу ли я сбросить его со скалы или позволить ему согнуть меня и трахнуть.