– Хорошо, – киваю я и иду за девушкой, решая не спрашивать, почему мы поднимаемся на третий этаж пешком, а не едем на лифте.

Она идет впереди, слегка пошатываясь и придерживаясь свободной рукой за перила лестницы. Видимо, початая бутылка мартини далеко не первая, или же прекрасная нимфа не приверженка алкоголя, потому что разнесло ее действительно знатно.

Девушка останавливается на лестничном пролете и как-то странно наваливается на стену около одной из квартир. Ощущение, что она просто не может устоять на ногах. Я же закатываю глаза и пытаюсь взять себя в руки, чтобы не рассмеяться, настолько нелепы ее движения.

– Эй, красавица, – обращаюсь к ней, склоняясь, чтобы заглянуть в ее лицо. – Ты сказала, что нам на третий.

– Ага. – Она кивает и резко выпрямляется, так что я едва успеваю отклониться назад, чтобы не получить по зубам светловолосой макушкой. – Идем. – Она делает шаг, но запутывается в собственных ногах, и я едва успеваю среагировать и поймать ее.

Девушка буквально впечатывается в мою грудь, в страхе цепляется за плечи, и я чувствую, как по моей спине льется что-то прохладное.

Мартини, мать твою! Проливается прямо мне за шиворот, касается лопаток, стекает по пояснице и-и-и-и… достигает апогея – трусов! Вряд ли я думал, что предложение подняться с ней на третий этаж обернется мокрой задницей, поэтому даже не сразу нахожусь со словами.

Девушка в этом плане преуспевает:

– Простите. – Она старается выпрямиться, но получается у нее довольно слабо. – Простите, пожалуйста, я дам вам другую одежду.

Наконец она встает на ноги, поднимает голову и смотрит прямо на меня. Выглядит немного испугано. Борется с опьянением и старается выглядеть уверенно, правда, получается у нее плохо.

Пока она молчит и собирается с силами, я рассматриваю ее лицо: большие голубые глаза с расширенными зрачками, пухлые, недовольно поджатые губы, небольшой ровный нос и изогнутые брови.

– Я перебрала, – искренне признается она и ставит бутылку на первую ступеньку. Потом хватается за перила и начинает подниматься дальше.

Я вздыхаю, забираю бутылку и приобнимаю девушку за талию, прижимая ближе. Ощущение, что это не я потерял память, а она. Что это не мне требуется помощь, а ей. Так мы и поднимаемся на третий этаж: они идет неуверенно, а я – придерживая ее за талию.

Девушка останавливается перед дверью, неловко достает из кармана ключ и пытается попасть им в замочную скважину. Минуты через две мне это надоедает. Я аккуратно отодвигаю ее, беру ключ и открываю дверь, пропуская девушку внутрь.

– Я сейчас, я бегом, – говорит она, но вместо «бегом» долго копошится с ботинками и курткой.

Под конец я даже улыбаюсь, потому что не могу отделаться от мысли, что такая девушка встречается мне впервые. Более того, я уверен в этом. Она такая непринужденная и настоящая, без тени стеснения и налета наигранности, что я даже удивляюсь. Четко знаю, что люди разные: циничные, злые, самовлюбленные, неискренние… и вот такого светлого человека найти сложно.

Наконец она скрывается в одной из комнат, а я прислоняюсь к стене в прихожей и жду. Минуту, две, три…

На пятой я снимаю ботинки и аккуратно прохожу внутрь. Заглядываю в комнату, в которой скрылась моя предполагаемая спасительница, и наблюдаю удивительную картину: спящую на кровати девушку, свернувшуюся калачиком с телефоном в руке.

Женя

Просыпаюсь с тяжелой головой и болью во всем теле. Первое, что приходит на ум, – меня оглушили и похитили. Видимо, связывали, потому что руки и ноги затекли.

Я с трудом открываю глаза и с удивлением понимаю, что меня никто не похищал, я лежу на боку в своей квартире на огромной двуспальной кровати. Напротив все те же фотообои, а на столе стоит недопитая бутылка мартини.