Женя лишь кивает и уходит, а я вздыхаю и провожу рукой по лицу, пытаясь прийти в себя. Мне чертовски хочется порадовать ее. Сказать, что все будет хорошо, что в Новом году у нее начнется другая жизнь. Но если и скажу, она не поверит. Снова грустно посмотрит и горько улыбнется, пробирая до самых костей.

Она заходит в комнату совершенно другой: смыла разводы туши и нанесла легкий макияж, переоделась в короткое платье, доходящее до середины бедра, надела туфельки на шпильке. Неловко улыбается, но все же проходит в комнату и садится на стул рядом со мной.

– Прости за… это, – она кивает на бутылку с алкоголем и отводит взгляд.

– Есть что покрепче? – спрашиваю я, потому что пить мартини точно не буду, а выпить нужно. И в первую очередь – ей. Я хочу, чтобы она выговорилась. Высказала все, что ее терзает, поплакала, устроила истерику и перестала вести себя так робко и неуверенно.

– Виски. Там, на полке, – она указывает на шкаф.

Я поднимаюсь, извлекаю оттуда стакан и бутылку алкоголя. Открываю ее и наливаю в бокал. Поднимаю стакан и легонько касаюсь фужера с мартини.

– За Новый год, – говорю я и отпиваю.

Женя мнется, но все же подносит бокал ко рту и тоже отпивает. Мы не говорим. Молча едим, кстати, довольно вкусные блюда. Салаты, бутерброды, закуски. Выглядит так, словно заказано в ресторане, но я уверен, что Женя готовила сама. Почему-то интуиция говорит, что такие женщины отлично готовят, особенно если хотят удивить мужчин. А она хотела. Очень хотела. Явно не меня, но так уж получилось, что я могу это оценить, а ее муж…

– Ждала гостей на Новый год? – спрашиваю я, чтобы разрядить обстановку и отвлечь ее от грустных мыслей.

– Подругу с парнем. Она несколько раз пыталась нас познакомить, но никак не получалось. И в этот раз не вышло. Он куда-то уехал.

– А подруга почему не приехала к тебе? – Я осторожничаю, чтобы не сказать ничего лишнего.

– В новогоднюю ночь я хотела побыть одна, а потом она улетела на отдых.

– С парнем?

– Угу, – кивает Женя. – Будет где-то через неделю.

Между нами снова повисает неловкая пауза, которую я не знаю, чем разрушить. Помнил бы все, наверняка сообразил бы, чем завлечь женщину, но сейчас… я молчу и пью виски. Знаю, что нельзя, но когда рядом такая женщина, как Женя, удержаться практически невозможно. Да и не дело это – пить одной и без компании.

– Это так… необычно, – говорит Женя. – Я знаю только твое имя, но совершенно не боюсь тебя, не думаю, что ты опасен. Я странная, да?

Я улыбаюсь.

– Ты не странная, – уверенно заявляю я. – Я ведь тоже тебя не знаю. И испытываю смешанные чувства.

Женя смелеет и спрашивает:

– Какие?

– Ты нравишься мне, – признаюсь, хотя и не уверен, что это ей нужно.

– Почему ты меня не поцеловал? – набирается смелости и все же спрашивает она.

А я впервые думаю о том, что вот такой – раскрепощенной и открытой – она нравится мне гораздо больше, чем зажатой, скрытной и шугающейся от малейшего моего движения.

Женя

– Тебе нельзя пить, Жень, – улыбаясь, говорит Дима.

– Почему?

– У тебя развязывается язык. И ты хочешь трахаться, – не подбирая выражений, отвечает он. – Даже не представляю, что было бы, пей ты в компании, где нет меня.

– Дим, зачем ты так?

– Как? – удивляется он. – Вы, бабы, все такие. Алкоголь, компания, мужчины, – и вот вы уже готовы раздвинуть ноги.

Наверное, он говорил правду. Иначе как объяснить то, что мне нравится присутствие Вадима? Нравится, как он произносит слова: немного медленно, но уверенно и так, будто разбирается в теме. А еще я замечаю, как во время разговора на его щеках появляются ямочки. Они едва заметны, но добавляют ему привлекательности и делают лицо открытым и добрым.