По паспорту: Дэвид Давид Рейвен Ахмейт (второе имя я намеренно выбрала ближе к русскому, наплевав, что они между собой никак не сочетаются, а третье ― просто прихоть) родился в середине весны в Калифорнийском Sharp Mary Birch госпитале. Господи, какой же он был крохотный, мой любимый комочек счастья. Роды были не слишком легкие, продлились чуть больше семнадцати часов. Сквозь боль поистине адских схваток и крайне неприятных врачебных манипуляций я старалась держаться: заниматься на фитболе, слушать врачей, правильно дышать. Но выходило, по правде говоря, плохо. Не хочу никого пугать, но в родах думаешь только о двух вещах: как бы выжить в этом адском пламени и не навредить ребенку, а к концу мозг уже немножечко отключается и действует на автопилоте.

Мне всегда казалось, болевой порог у меня достаточно высокий, но там я боялась, что не вытерплю, не смогу пережить, особенно под конец, словно действительно пылала в огне, но мы справились. Пережили. А когда впервые взяла Дэви на руки, и вовсе осознала, что все в этом мире смогу пережить только ради того, чтобы держать своего малыша на руках, видеть, как он растет, его улыбки, смех… Ради этого стоило попробовать, ради этого вообще стоит жить.

После выписки и на время послеродового периода со мной была моя Эстель, а спустя чуть больше месяца, когда смогла спокойно сидеть и вообще более-менее нормально функционировать, вернулась к работе.

Поцеловав еще разок Дэви в висок и поправив одеялко, спустилась в кухню и, налив себе безалкогольного пива, присела на барный стул. Пододвинула ближе лэп-топ, бездумно уставилась в открытую страницу сайта российского филиала издательства «Бэрос-книга», где чуть больше месяца работала по удаленной программе.

В прямом смысле слова к издательству я не особо имею отношение, и обязанности вместе с должностью мои нисколько не изменились.

С директором я договорилась по переписке, что до переезда работаю через удаленный доступ, а вот когда обустроюсь, на что мне дали три недели, я должна буду приехать в издательство для официального собеседования, трудоустройства и всего остального. Также именно издательство взяло на себя обязанность по подготовке разрешительных документов для меня и на рабочую визу.

С директором «Бэрос» – Кириллом Божневым ― я была знакома заочно. По факту пробиться на эту вакансию мне помог мой друг детства Алан, являющийся соучредителем издательства и компаньоном Божнева. С Аланом мы долгое время не общались, и самое смешное, что и здесь мой бывший смог подгадить, да что там, умудриться подгадить он смог везде. Впрочем, по факту именно в случае с Аланом виновата была лишь я одна.

Супруг не без добрых людей прознал, что Алан имеет несколько специфичные сексуально-плеточные пристрастия, если вы понимаете, о чем речь, и является частым гостем и одним из собственников клуба «Маска». Не буду долго разглагольствовать, неприятная, мягко говоря, ситуация, и разговор тогда выдался тяжелый, сопливый с моей стороны. Но муж поставил меня перед фактом: или наша дружба с Аланом, или он. Уже тогда это был даже не звоночек, а целый колокол, но я, дура набитая, поддалась его влиянию и страшно разругалась с другом, послав его ко всем чертям.

Алан порывался начистить морду муженьку, но я не позволила и просто вычеркнула друга из своей жизни. Все изменилось с рождением Дэви. Именно Алан встретил меня из родильной клиники и частенько заезжает к нам навещать сына, дарит ему игрушки и катает на руках. Чудесный мужчина, красивый, добрый, надежный, но только друг. Да и его, скажем так, предпочтения не по мне от слова совсем, даже если бы Алан мне нравился, разделить с ним эту сторону отношений я бы не смогла. Как-то мне довелось стать свидетелем его любовной связи с женщиной… Боже, таким жестким и властным я, наверное, не видела его никогда. Будто совсем другой человек. В тот момент я была искренне рада, что я не являюсь объектом его мужского внимания.