С облегчением захлопнув дверь, повернулась к коляске, застыла, тихонько застонав. Черт! Одеялко забыла. И ведь можно было же посадить ребенка в коляску, а не таскать его все это время, как ошалелая, на руках. Обругав себя всевозможными словами, усадила недовольного Дэви в коляску под его очередной возмущенный крик. Так, а где пустышка? Дерьмо. Еще и пустышка. Безголовая.

Дома приспичило в туалет. Пока закрыла дверь, пока расстегнула пуховик на сыне, ― чуть не опозорилась, а в самом туалете меня разобрал жуткий смех. Оказалось, я настолько спешила, что забыла поверх колгот надеть штаны. Ну, сначала был смех, а затем – материлась я знатно. Хорошо, никто не слышал. Это в Америке русские маты никто не понимает, а здесь ― другое дело. Прискорбно, но их я, в отличие от многого остального, не забывала никогда.

Наконец полностью собравшись, быстро, но с особой тщательностью перепроверила вещи на предмет очередной забывашки, не выявила оных, напоила сына водичкой и со спокойной душой тиснула кнопку вызова лифта, не забывая отвлекать притихшего с помощью палочки-выручалочки – соски, сына.

Однако на первом этаже меня ждал очередной до ужаса неприятный сюрприз и открытие. Еще вчера на небольшой лестнице в пять ступеней был рельсовый пандус, а сейчас он самым наглым образом пропал. ПРОПАЛ! Как же так?! Мне даже захотелось глаза протереть, вдруг зрение надо мной издевается. Рукой по лицу провела, но не помогло. Хорошая новость: со зрением у меня все отлично, а вот с пандусом все действительно плохо.

В растерянности топчась у лестницы, не знала, как поступить: то ли брать Дэви на руки и как-то стаскивать коляску, то ли коляску с Дэви, что очень небезопасно. И только когда сын выдал мне словесного пинка в виде обиженного крика, дернулась и, выдохнув, решительно взялась за коляску. С трудом подняла ее и, пыхтя от натуги, спустилась вниз. Хорошо, при этом не полетела носом, но дело не в везении, боялась навредить малышу.

Нет, с этим определенно что-то надо будет делать! И в первую очередь позвонить хозяйке квартиры, надо же разобраться, такой поворот меня совершенно не устраивал. Впрочем, если уж быть честной, после вчерашнего неприятного разговора, от которого остался огромный осадок, иметь дела и снимать квартиру у такой ужасной женщины не было никакого желания. И ведь главное: сама придумала – сама поверила в свою чушь. Ладно, разберемся. Дэвид уснет ― позвоню, в крайнем случае напишу миссис Борисевич, той самой хозяйке.

Второй приступ растерянности наступил, когда мы выкатились наружу. Я помнила: магазины находились не прямо так уж возле дома, а в пяти-семи минутах ходьбы. Вот только в какую именно сторону идти, я позабыла. Господи, ну почему не глянула перед выходом? Что за утро такое?!

Разумеется, накануне я просматривала гугл-карты, но в тот момент в голове гулял только ветер и перекати-поле. Да, я частенько бывала в Санкт-Петербурге во время своей юности, но с две тысячи четырнадцатого многое позабылось. К тому же этот район для меня был чужим, квартира бабушки находится на другом конце города, а в этом районе мне ранее никогда не доводилось бывать. Когда я думала, что отыскала «неплохое» жилье, еще дома со всей тщательностью, с какой могла, изучала местность, но сколько ни изучай, постфактум ударит тапком по лбу.

Медленно натягивая на руки перчатки, мысленно давала себе хлесткие пощечины, приказывая взять себя в руки и прийти в себя. Я не одна, у меня ребенок, за чью жизнь несу ответственность, не могу просто так взять и расклеиться.

Проверила Дэви: сын с интересом смотрел по сторонам и на новую местность, и тем более – холод со снегом его не напрягал. Впрочем, Дэвид еще очень маленький, всего лишь девять месяцев, другой реакции я от него не ждала. Немного боялась недовольства, криков дискомфорта, но, спасибо, господи, обошлось.