Отважность, быстрота, внезапностъ еще въ то время были принадлежностію Суворова. Онъ имѣлъ разныя стычки съ непріятелемъ: разбилъ Полковника де-ла-Мотъ-Курбіера, командовавшаго авангардомъ Генерала Платена; напалъ, потомъ, на Прусскую конницу, взялъ 800 плѣнныхъ, захватилъ фуражировъ; ворвался съ тремя батальонами въ Глогау, подъ сильнымъ огнемъ Пруссаковъ; гналъ непріятеля въ улицахъ и черезъ мостъ. Тогда убита подъ нимъ лошадь и онъ самъ раненъ отъ рикошета. Вслѣдъ за тѣмъ Суворовъ атаковалъ близь Нейгартена два Прусскихъ батальона и часть драгунскаго полка съ двумя стами человѣкъ; прорубился между драгунами, ударилъ на батальонъ принца Фердинанда, положилъ многихъ на мѣстѣ, взялъ болѣе ста человѣкъ въ плѣнъ. Подъ нимъ снова убита лошадь. Эти мужественные подвиги пріобрѣли ему въ слѣдующемь году (1762) чинъ Полковника Астраханскаго пѣхотнаго полка, расположеннаго въ Новой Ладогѣ; въ 1763 году пожалованъ онъ командиромъ Суздальскаго полка, также пѣхотнаго, смѣнившаго Астраханскiй. Доказательство, что Суворовъ выходилъ изъ круга обыкновенныхъ Полководцевъ и могъ нести всякую службу. Екатерина, при самомъ началѣ, постигла его.

Ему было тогда тридцать четыре года. Потемкинъ, будущій начальникъ его, служилъ еще Камеръ-Юнкеромъ и не имѣлъ значенія при Высочайшемъ Дворѣ; но въ то время, какъ предпріимчивый Царедворецъ, въ послѣдствіи водитель къ побѣдамъ и утонченный Министръ, пролагалъ себъ дорогу по паркетамъ придворнымъ, Суворовъ приступилъ къ исполненію обдуманнаго имъ плана; рѣшился быть единственнымъ, ни на кого не походить: отличался отъ всѣхъ своими странностями, проказами; старался, по-видимому, смѣшить, не улыбаясь, и въ это самое время трунилъ надъ другими, осмѣивалъ порочныхъ или вещь предосудительную, получалъ желаемое или отклонялъ непріятный разговоръ; забавлялъ и кололъ; не боялся простирать иногда слишкомъ далеко своихъ шутокъ, ибо онѣ обратились для него въ привычку, удивляли каждаго оригинальностью, переливались въ сердца солдатъ, которые говорили о немъ съ восторгомъ въ лагерѣ и на квартирахъ, любили его языкъ и неустрашимость, были веселы, когда находились съ нимъ. Онъ учредилъ для дѣтей ихъ училище въ Новой Ладогѣ, выстроилъ домъ на своемъ иждивеніи, и былъ самъ учителемъ Ариѳметики.

Держась правила, что солдатъ и въ мирное время на войн, Суворовъ обучалъ воиновъ своихъ разнымъ маневрамъ и весьма желалъ показать имъ штурмъ. Мысль эта пришла ему въ голову, когда онъ проходилъ съ полкомъ мимо одного монастыря: въ пылу воображенія, тотчасъ составилъ онъ планъ къ приступу, и полкъ, исполняя повелѣнія его, бросился по всѣмъ правиламъ штурма, овладѣлъ монастыремъ. Екатерина пожелала увидѣть чудака. Это первое свиданіе, – говорилъ Суворовъ, – проложило ему путь къ слав.

Прошло шесть лѣтъ по окончаніи военныхъ дѣйствій въ Пруссіи, и Суворовъ, съ чиномъ Бригадира (1768), отправленъ, въ половинѣ Ноября, съ величайшею поспѣшностію къ Польскимъ границамъ. Несмотря на едва замерзшія рѣки и болота, онъ въ мѣсяцъ прошелъ съ ввѣренною ему бригадой тысячу верстъ (238 миль); зимою продолжалъ обучать солдатъ стрѣлять въ цѣль, дѣйствовать штыками; совершалъ съ ними ночные переходы, дѣлалъ фалыпивыя тревоги. Въ слѣдующемъ году (1769) Суворовъ двинулся къ Оршѣ, потомъ къ Минску, командуя авангардомъ корпуса Генералъ-Поручика Нумерса, котораго въ скоромъ времени смѣнилъ Генералъ Веймарнъ. Тогда продолжалась въ Полыпѣ война конфедератовъ. Суворовъ получилъ приказаніе идти къ Варшавѣ съ Суздальскимъ полкомъ и двумя драгунскими эскадронами; раздѣлилъ войска свои на двѣ колонны и въ двѣнадцать дней перешелъ шестьсотъ верстъ, явился подъ Прагою. Онъ, безъ пролитія крови, отдѣлилъ отъ конфедератовъ два уланскихъ полка, Пеліаки и Корсинскаго; разбилъ близь Варшавы Котелуповскаго; въ Литвѣ обоихъ Пулавскихъ, разсѣявъ ихъ войска, которыя состояли изъ шести тысячь человѣкъ; награжденъ чиномъ Генералъ-Маіора (1770).