Как и ожидалось, в халате, предоставленном мне Марком, могут поместиться две меня, не говоря уж о том, что во мне роста метр с кепкой. Облачившись в халат и подвернув длиннющие рукава, затягиваю посильнее пояс и, захватив свою одежду, выхожу из ванной и проскальзываю в свою спальню. Вещи кладу на кресло в углу. После чего беру оставленный по среди комнаты рюкзак, достаю из него небольшой пакетик со сложенным в нем нижним бельем и быстро натягиваю на себя трусы и носки, понимая, что не заперла дверь и в любой момент здесь может появиться Марк.

Идти на кухню совершенно не хочется. Все, чего хочу — забраться с головой под одеяло и провалиться в сон. Что ни говори, а больше суток без сна дают о себе знать.

Тяжело вздохнув и морально подготовившись, выхожу из комнаты и иду на кухню, где застаю Марка, орудующего у плиты.

— Мясо скоро будет готово, пока можешь нарезать салат, — произносит хозяин квартиры, как только я появляюсь в кухне.

Не проронив ни слова, иду делать то, что он говорит. На столе уже стоят мытые овощи, доска и нож. Увлеченная нарезкой овощей, я не замечаю, в какой момент Марк оказывается позади меня, ставит руки на стол, таким образом заключая меня в своеобразный плен.

— Так и будешь молчать? — шепчет на ухо, слишком близко, настолько, что я чувствую его дыхание на своем лице.

Не знаю, что на меня находит, словно в каком-то трансе, я резко разворачиваюсь, держа в руке нож, теперь направленный на парня.

— Воу-воу, полегче, — он усмехается, осторожно забирает у меня нож, и кладет его на стол. — Не нужно размахивать острыми предметами.

Нависает надо мной, вперяет взгляд в мое лицо, а потом поднимает руку и убирает полотенце с моей головы. Влажные пряди тут же падают на лицо и плечи. Откинув полотенце на ближайший стол, Марк убирает пряди с моего лица, проводит костяшками пальцев по щеке, а мне становится страшно, потому что взгляд его темнеет и дыхание учащается. Однажды я уже такое видела. Тогда мне удалось избежать беды, а сейчас… Сейчас находясь в чужой запертой квартире, наедине с незнакомым мужчиной, я понимаю, что если он решит… Если только захочет воспользоваться, я ничего не смогу сделать. Ничего. Но вместо того, чтобы предпринять хоть какую-то попытку отстраниться, оттолкнуть его, я в ужасе застываю на месте, тело словно железными прутьями скованное, отказывается слушаться. Внутри нарастает паника.

— Ты чего? — звучит удивленно, а я понимаю, что по моим щекам стекают слезы.

Видимо, ошеломленный моей ненормальной реакцией, Марк отходит назад, оставляя между нами некоторое расстояние.

— Я… просто не надо… я, — всхлипываю, чувствуя, как постепенно накатывает истерика.

— Успокойся, — твердо, но не грубо произносит Марк, — я ничего тебе не сделаю. Ты слышишь меня?

Киваю, машинально тянусь к вороту халата, запихивая его как можно плотней.

— Заканчивай с салатом, мясо уже готово, — бросает резко, и возвращается к плите.

Не знаю, каким чудом мне удается успокоиться и закончить начатое, но через несколько минут мы уже сидим за столом и поглощаем ужин.

— Ты сейчас подавишься, если продолжишь так торопиться.

Перестаю жевать, уставившись на парня. Господи, стыдно-то как. Я же… Наверное я сейчас выгляжу весьма убого. Набросилась на еду, словно не видела ее никогда. Сглатываю плохо пережеванный кусок и поджимаю губы.

— Прости, — опускаю взгляд. Теперь кусок в горло не лезет.

— Когда ты ела в последний раз?

Ничего не отвечаю.

— Еся! — уже настойчивее.

— Вчера утром, — отвечаю тихо, едва слышно.

Марк ничего не говорит, только глаза прикрывает и вздыхает шумно.