В чём же заключается проблема соседства этих образов? Мы уже знаем, что образы, формируемые нашим сознанием при восприятии действительных предметов, исключительно примитивны. Вполне очевидно, что воспоминания, сохранившиеся от этих образов, не отличаются от них принципиально. В свою очередь, абстрактное мышление также неспособно породить образы высокой сложности. Это неудивительно, ибо в масштабах эволюции сознание появилось совсем недавно и всегда выполняло вполне простые задачи. Пытаясь смоделировать некий предмет в воображении, сознание наделяет его тем минимумом свойств, которые наше мышление способно объять. Что же касается галлюцинаций, они по определению обладают схожими свойствами с воспринимаемой действительностью, иначе они никого не смогли бы ввести в заблуждение. Это приводит к тому, что образы действительных, вспоминаемых, воображаемых и кажущихся предметов в сознании обладают недостаточно существенными качественными различиями, чтобы каждый индивид мог всегда легко распознать их. В ряде случаев возникает путаница, когда человек, как бы ни старался, не может понять, что реально, а что нет. С воспоминаниями это проще сделать, ибо, благодаря эволюционно сформированным биологическим механизмам, они обычно маркируются нашим мышлением особым способом, и мы осознаём, что эти образы являются лишь отпечатком прошлого, если только ухудшение здоровья не помутит наш рассудок. Но фантазии и галлюцинации легко сбивают человека с толку, если он не имеет надёжных способов определения, какие из образов являются проекциями действительных предметов.

Приведу пример, как можно запутаться в образах, формирующих модель мира в сознании. Накануне написания этих строк мне довелось общаться с весьма грамотным молодым человеком, который был уверен, что процессы столь же реальны, как и предметы. В приведённой мной системе «Солнце и исходящие от него световые лучи» он явственно выделил как реальные сущности само Солнце, исходящие от него лучи и процесс излучения. Когда же ему было предложено изъять из этой системы Солнце и лучи и объявить, что после этого осталось, он ответил: «ничего». После этого он принял точку зрения, что процесс, если и существует реально, то не в той же мере, как Солнце и световые лучи, что процесс имеет какую-то иную природу. При этом он не мог дать чёткого ответа, по какому критерию он относит что-либо к реальным сущностям. Таким образом, моему собеседнику минуту назад казалось, что он обоснованно определяет процесс как реальную сущность, но вдруг его система взглядов рухнула, модель реального мира стала расплывчатой, и он потерял способность продолжать аргументированное рассуждение. Было очевидно, что, не имея хороших инструментов для разделения предметов и явлений на реальные и нереальные, он не смог хорошо понять мир, в котором живёт.

В этой модели есть лишь два реальных предмета, ибо процесс не существует в том же смысле, как Солнце и свет

Разумеется, такая ситуация неприемлема для мыслящих существ, ибо затрудняет эффективное развитие. Вымышленные образы в нашем воображении и отражения внешних действительных предметов имеют различную актуальность для выполнения нами биологической задачи, и обращаться с ними надлежит по-разному. Чтобы выстроить оптимальную модель поведения, нужно всегда предельно чётко разделять образы в своей голове на имеющие действительное и мыслительное происхождения. Кроме того, неопределённость внутри сознания вредна для достижения нашей конечной цели – познания действительного мира. Познать что-либо означает воспроизвести это в своём сознании. Если же в выстроенной модели мира будет присутствовать смесь из образов, имеющих различные способы происхождения, это будет означать, что мы не познали внешний мир, как он есть. Чтобы верно познать мир, нужно исключить случайное примешивание сторонних образов в его модель внутри нашего сознания.