во-первых, анализ общественной опасности экологических преступлений следует проводить, в первую очередь, по последствиям противоправного деяния, по характеру причиненного вреда;

во-вторых, необходимо учитывать характер таких противоправных действий (бездействия);

в-третьих, необходимо проведение тщательного анализа объекта посягательства.

Для формулирования понятия экологических преступлений следует остановиться на их характеристике с точки зрения противоправности. Противоправность – достаточно сложный феномен, который по большей части трактуется как запрет общественно опасного деяния уголовным законом под угрозой наказания.

Однако в случае с экологическими преступлениями следует обратить внимание на то, что их бланкетность заставляет обращаться к другим законам и нормативным актам. В данном случае будет иметь место смешанная противоправность, поскольку состав преступления и ответственность за него регулируются нормами разных отраслей права (природоохранного, земельного, водного, и т. д.). Вследствие этого, анализируя противоправность того или иного экологического преступления, правоприменитель должен:

во-первых, определить круг нормативных правовых актов, которыми регулируется данное поведение;

во-вторых, произвести определенный анализ тех правил охраны окружающей среды, на которые ссылается уголовный закон и в результате нарушения которых наступили те или иные последствия;

в-третьих, проверить применяемые нормативно-правовые акты или правила, на которые ссылается законодатель, на предмет того, соответствуют ли они Конституции РФ, другим законам, включая и анализ порядка их принятия и введения в действие.

Учитывая все признаки состава экологических преступлений, можно рассмотреть различные научные понятия экологических преступлений, сформулированные современными учеными, ведущими специалистами в данной отрасли права.

Э. Н. Жевлаков считает, что «экологическими преступлениями являются общественно опасные, предусмотренные уголовным законом, виновные, наказуемые деяния, посягающие на общественные отношения по сохранению качественно благоприятной природной среды, рациональному использованию ее ресурсов и обеспечению экологической безопасности населения»[228].

Е. В. Виноградова, в свою очередь, критикует позицию Э. Н. Жевлакова, обосновывая несостоятельность предложенного определения тем, что наличие у экологического преступления признаков преступления вообще (общественной опасности и противоправности) никак не выделяет их из числа прочих, а кроме того, «охрана качественно благоприятной среды не предполагает охраны всей природы», тогда как «рациональное использование природных ресурсов определяет отношения собственности, а не экологические отношения»[229]. При этом Е. В. Виноградова считает, что «экологическим преступлением признается наказуемое по уголовному закону общественно опасное деяние, посягающее на экологическую безопасность и экологический правопорядок и причиняющее существенный вред природной среде или создавшее угрозу его наступления»[230].

По мнению автора, и это понятие экологических преступлений не в полной мере отражает все их признаки и специфику, поскольку понятие «природная среда» слишком сужает действие санкций статей Уголовного кодекса. В данном случае более справедливым было бы использовать понятие «окружающая среда», которое охватывает и природную среду, и антропогенные объекты, безопасность которых также должна обеспечиваться.

Наиболее активно за употребление более широкого термина «окружающая среда» вместо «природа» или «окружающая природная среда» выступает А. С. Тимошенко. Он полагает, что именно термин «окружающая среда» наиболее точно определяет ту часть естественной среды, с которой в недалеком будущем будет взаимодействовать человек. Так, «отношение людей к природе опосредуется, прежде всего представлением о том, что существенное влияние на человека оказывает лишь та часть окружающего его космоса, которая оказалась в той или иной форме включенной в деятельность человека “очеловечена”»