– Нет, Наташ, сработало! Должно было сработать. Это я на Никиту накинулась по инерции, по старой привычке.

– Ой, не знаю, не знаю… – с сомнением покачала головой подруга. – Ты что-то почувствовала, когда вы лбами стукнулись?

– Конечно, почувствовала! – Вероника потёрла ушибленный лоб. – Ещё бы не почувствовать – аж искры из глаз полетели.

– Это хорошо. А ещё?

– Ещё…

– Ну-ка, скажи как Леночка – Никиточка такой милый…

– Ники…ки… точка… такой ми… Нет, Наташ, не мучай меня, как Леночка не могу.

– Ох, убила бы!

– Нет-нет, не отчаивайся, у тебя получилось. Я явственно ощущаю, что моё отношение к Никите поменялось, – глубокое чувство благодарности за героическую попытку Наташи помочь подруге заставило Веронику попытаться убедить её и по возможности себя, что эта попытка не была напрасна.

– Ну, хорошо, посмотрим. Не долго осталось ждать. Сейчас выйдет Никита, и мы всё узнаем.

И действительно буквально через минуту из зала заседаний показался одногруппник. По его самодовольной физиономии не сложно было догадаться, что всё обошлось.

– Ну? – Наташа от нетерпения перетаптывалась с ноги на ногу.

– 25 часов общественно-полезных работ.

– И всё?

– И всё. Кто ж не войдёт в положение бедного парня, крадущегося посреди ночи к своей возлюбленной, чтоб подарить ей цветочек? – усмехнулся Никита, а потом серьёзно добавил:

– Наташа, спасибо! Ты здорово нас выручила!

– Значит, получилось! – просияла девушка.

– Получилось! Я, правда, не сразу понял. Но в зале заседаний, до меня вдруг дошло, зачем ты так живописно растянулась прямо перед нашими глазами, а потом ещё и столкнула нас лбами. Мне, в общем-то, и говорить ничего не пришлось. Пётр Иванович поглядел на меня и спросил строго: «Почему ты лез к любимой девушке ночью? Тебе, что, дня мало, чтобы наговорится с ней?» Я ещё и ответить ничего не успел, а он: «Предлагаю признать студента виновным, и в качестве наказания назначить ему 20, нет 25 часов общественно-полезных работ». Его предложение поставили на голосование, и оно набрало большинство.

Никита рассказывал ещё какие-то подробности, но Вероника уже не слушала его. Она пыталась понять, получится ли у неё так же легко отделаться. Вроде бы никаких сомнений не должно было оставаться, но вся беда была в том, что Ника, как ни прислушивалась к своим чувствам, всё равно не могла понять, изменилось ли что-нибудь в её отношении к Никите. Но всё же переживала она напрасно – в зале заседаний с ней произошло в точности то же самое, что и с её одногруппником. Пётр Иванович так же пришёл ей на помощь, и Веронике даже ничего говорить не пришлось. Потупив взгляд, Ника выслушала небольшую нотацию, и Совет, вынеся решение назначить провинившийся студентке в качестве наказания 25 часов общественно-полезных работ, отпустил её.  

– Девочки, пойдёмте в кафе, отметим благополучное завершение сегодняшних приключений, тем более мы из-за Совета всё равно в столовку на обед опоздали.

– Угощаешь? – кокетливо спросила Наташа.

– Ну, само собой! Я ведь твой должник.

– А куда пойдём?

В общем-то, выбор был не велик. В Вернетайгинске было всего три кафе.

– Давайте в «Стекляшку», – предложила Наташа, – там пирожные очень вкусные.

Компания молодых людей направилась в восточную часть кампуса, где располагалось небольшое уютное кафе с замечательной кухней и неброским интерьером. Самой примечательной деталью заведения были большие панорамные окна, за которые студенты и окрестили кафе «Стекляшка».

Ребята заняли столик возле стеклянной стены и сделали заказ.

– А вы и в правду стали меньше пререкаться, – хмыкнула Наташа, наблюдая за непривычно молчаливыми Никитой и Вероникой. – Мне вы, такие спокойные, больше нравитесь. Может, не стоит всё отыгрывать назад?