Мне всё еще не давал покоя разговор с крёстной. Действительно ли повторную проверку затеяли люди Златопольского или нет? Неизвестность расшатывала мою хлипкую лодочку спокойствия, сбивая ее с намеченного курса.

Прекратив заталкивать в себя еду, я тихо вышла из-за стола. Наверняка здесь всё уберут, как только я уйду.

Поразмыслив о том, что мне нужно хотя бы немного прояснить ситуацию с моргом, я хотела поговорить со Златопольским. Я для себя решила, что мое желание никак не вписывалось в категорию «глупостей» или «лишнего гемора», как вчера высказался Златопольский, поэтому пыталась вспомнить путь, ведущий к его кабинету.

Но я только успела выйти в холл, когда увидела Начальника Охраны. Он одетый в строгое черное пальто, надевал черные кожаные перчатки и быстрым, чётким широким шагом направлялся в сторону парадных дверей. Он будто бы был не человеком, а роботом, потому что ни в одном его даже крошечном движении тела не улавливалось никакой суеты. Была задана траектория движения и Начальник Охраны двигался исключительно в ее направлении.

Он прошел мимо, ни разу не взглянув даже краем глаза в мою сторону. Словно меня здесь и не было. Когда он вышел на улицу, я медленно выдохнула и внезапно осознала, что совсем не дышала, пока шел Начальник.

Прошло не больше нескольких секунд, когда показалась и крепкая высокая фигура Златопольского. В одной руке он держал небольшой кожаный портфель. В таких, обычно, носят ноутбуки и возможно какие-нибудь бумаги. Во второй был зажат смартфон. Он зазвонил и Златопольский сразу же коротко ответил:

— Выезжаю.

Не застёгивая пуговицы на своем плотном шерстяном сером пальто, Златопольский поднял воротник и поправил горловину кремового красивого свитера грубой вязки.

В окружении отца были разные люди. И улыбчивые, и крайне серьезные. Но все они были полностью поглощены работой, потому что мир менялся и менялись его тенденции. Мой папа и его партнёры всегда держали руку на пульсе и редко расслаблялись. Встречи, деловые ужины, поездки, переговоры — всё это требовало времени, сил, терпения и ума. Было много суеты. Да, именно ее.

Но глядя на Златопольского, я вдруг поняла, что никого похожего в ближнем папином окружении никогда раньше не встречала. Он не суетился. И судя по тому, что мог позволить себе утром отправиться в баню, а затем обтереться снегом, владел временем. Будто бы не эта величина управляла жизнью Златопольского, как и жизнями всех остальных людей, а он ею. Направлял русло времени ровно так, как ему сейчас было необходимо.

— Простите, — пробормотала я, обращаясь к Златопольскому.

Он не остановился. Не повернул голову в мою сторону. Он, как и раннее его начальник охраны, продолжил свой путь. И я невольно почувствовала себя лишним элементом в безупречной канве распорядка жизни этого мужчины. Впрочем, всё именно так и было. Я здесь лишняя. И даже если бы меня сюда пригласили, ничего всё равно не изменилось.

Утроба этого чудовища, что звалось «резиденцией» была мне чужда. Это чудовище будто бы явилось с другой планеты, Вселенной. Поэтому мы по определению никак не могли оказаться совместимыми. Это уже было заложено в наши ДНК.

Златопольский ушел не через парадный выход, а направился в сторону лифта, который мог доставить на подземную парковку. Осторожно выглянув в окно, что выходило на центральную часть переднего двора, я увидела кортеж. Он, будто единый организм, направлялся в сторону ворот. Те автоматически открылись, выпуская из пасти хозяина, затем закрылись.

Осознав, что никто здесь не планирует нарушать планы и порядки из-за меня, я направилась в спальню. Мне ничего не оставалось кроме как дождаться возвращения Златопольского и его разрешения на еще одну аудиенцию.