Вперед, навстречу к парням, вышла Ева Вишневская. Она постарше всех, а потому была и посмелей, и опытней в общении. Не сравнить с Янкой, она то еще совсем желторотый птенчик.
— Здравствуйте, ребята. Да, мы движемся от сломанного автобуса, направляемся в деревню. Не подскажите, далеко еще? Нам нужен ночлег, ну и магазин, чтобы купить немного еды.
— Не переживайте. Нас председатель наш послал, вам в помощь. Устроим и на ночлег, и поможем. Здесь идти еще километра три, но быстрее будет, если мы вас довезем. Не побоитесь, барышни, на мотоциклах?

Ева оглянулась на девчонок. Те несдержанно и удивленно разглядывали парней, таких поджарых и коренастых. Не чета их однокурсникам, тонкокостным и бледным дирижерам и музыкантам. Они с любопытством вытягивали свои тонкие шейки, оценивая и вид нового транспорта. Никому из них еще не приходилось ездить на мотоциклах.
— Мы согласны с вами доехать, — чуть более уверенно, чем чувствовала, ответила Ева, — Если вы гарантируете безопасность. И спасибо за помощь.

Парни замерли в ожидании. Их двенадцать, девчонок восемь. Кто к кому сядет? Вон, стоят, шушукаются, хихикают. Сашка начал сердиться. Там, наверное, уже угли готовы для шашлыка, и есть так хочется. А эти вертихвостки тут время тянут.
— У меня к вам предложение, давайте сразу с нами, на праздник. У меня сегодня день рождения. Гуляем в старом саду. Шашлыки, пиво домашнее. Никто вас не тронет и не обидит. А как познакомимся, так и решим, кого к кому на ночлег определить. У нас несколько домов, кто может гостей принять. Поедем?
Больше уговаривать не пришлось. Девушки врассыпную двинулись к ребятам, стали усаживаться сзади на мотоциклы под чутким руководством самих водителей.

Сашке досталась большеглазая, худенькая девчушка. Несмело улыбнулась, задрала дрожащими руками длинный подол белого платья и, с лёгкостью перекинув стройную ножку через сиденье, ловко уселась позади.
— Держись за меня крепко. И не бойся. Здесь недалеко и поеду я медленно. РЕБЯТА, ДАВАЙТЕ ТОЖЕ ПОТИШЕ, НЕ НАПУГАЙТЕ ДЕВЧОНОК!

Яна дрожала. Мотоцикл, к своему стыду, так близко она видела впервые. Рев заведенного мотора ее напугал, и она вцепилась руками в кожаную куртку Сашки.

Черт. Так не пойдёт. Он заглушил мотор и, сняв с себя куртку, стал надевать её на девушку. Замер, рассматривая ее ближе. Невероятные глаза, огромные, как у лани, с длинными ресницами. А смотрит в упор, взгляда не отводит. Дрожит, но не отступится.
- Саша.
- Я... Яна... Янина.
- Яна, - протянул с улыбкой парень, — звучит, как южный ночной ветер. Держись, Яна, крепче. Обнимаешь меня за пояс и руки не отпускаешь. И ноги с вот этих подножек ни в коем случае не убираешь. Все ясно?

Девчушка уверенно кивнула и улыбнулась. Храбрится малышка.

Саша вновь сел на мотоцикл, завел мотор, дождался, когда Яна, преодолев стеснение, придвинется поближе и обнимет его. И только потом тронулся в путь. Большинство ребят уже уехали.

Всю дорогу он ощущал на своем напрягшемся животе холодные тонкие пальчики, так неуверенно прижимавшиеся к его телу. И как только в ней душа держится. Маленькая дивная пичужка. Маме она, наверняка, понравилась бы.

5. 5

Яна вышла из старого сада, чуть прошла по тропинке вперед, в заросли.

Старый заброшенный дом давно сгнил и сложился, как карточный домик, а на сам участок хозяев и наследников так и не нашлось. Потому местная молодёжь облюбовала его, как площадку для вечерних посиделок и гуляний.

Во дворе был сколочен огромный дощатый стол, со временем потемневший от дождей, такими же гладкими и невзрачными были скамейки. Но несмотря на вид, такая нехитрая мебель была крепкой и удобной для больших компаний. Шум и гомон ребят заглушал плотно разросшийся сад. Вишни, яблони, кусты смородины прижимались друг к дружке, образовывая стройный широкий ряд. И если не обращать внимания на запущенное состояние всего, что было вокруг, здесь было уютно. И даже спокойно как-то.