— Наталья, ты забыла, наверное, я не пью!

— Я и не прошу пить, Ян. Чать от глотка ничего с тобой не случится? Я же тебя не прошу напиваться... Мне понимаешь, очень тонкий вкус нужен, — Наташа преданно смотрела в глаза и говорила так серьезно, что никак нельзя не поверить. — А ты как раз трезвенник. И оценишь. Я тебе по чуть-чуть. По глоточку. По маленькой ложечке, — она пошерудила рукой в глубоком кармане пиджака и выудила оттуда десертную ложку, — Видишь?

Яна сдалась. В конце концов, она могла выпить по праздникам бокал вина или шампанского. А тут, ну что ей с этой ложки будет? Вторую деревянную дверь, обшитую отражающим блестящим материалом, Наташка открыла играючи, заговорщицки подмигнула и включила освещение. Яна присвистнула.

— Ого, Наташ, да тут как в музее! Все так аккуратно, по полочкам.

— Подожди, я сейчас, — хозяйка кладовой полезла куда-то за пустой деревянный короб и вытащила две складные скамеечки с мягким тканевым сиденьем. Расставила, широко махнув рукой в приглашающем жесте. — Прошу вас, мой дорогой дегустатор. Звезд не прошу, хотя бы просто попробуйте.

Янка засмеялась, присела на стульчик, засучила рукава.

— Ну что же, подавайте ваши суперсорта домашних вин. Я испробую!

— Ага, сейчас. Вот, смотри. Видишь, полочки! Все лежит, как прям я и мечтала.

Наташка поочередно вытаскивала бутыли темного стекла из ячеек и, сверяясь с надписями, отбирала некоторые из них, расставляя возле Янки на полу. Поставила штук семь, посмотрела на Янку, кивнула каким-то своим мыслям, слезла с приступки и присела рядом. — Ну, что? Поехали! Вот это у нас яблоко-смородина. Угу. Сахара на литр, ага, 5 дней, угу, потом крепила... Так. Короче ладно, давай, пробуем. А что не понравится, то мужикам утащим.

Янка хихикнула. Наташа всегда поражала ее своей прямолинейностью. Вот и теперь не выбирала слов — как думала, так и говорила. Доморощенный винодел откупорила бутыль, пробка отлетела, как от шампанского, врезалась в потолок и тут же упала к ногам.

— Не добродило, что ли? — Наталья заглянула в горлышко одним глазом, понюхала. Отхлебнула. — Слушай, оно с газиками получилось, как игристое. Пробуем!

Аккуратно налила в ложечку содержимое из бутылки, протянула Яне. Та с сомнением посмотрела на розовую жидкость, но попробовала.

— Аромат потрясающий. И вкус неплохой.

— Неплохой, — передразнила Наташка, выуживая маленькую мензурку из второго кармана пиджака. Тут же налила в нее грамм тридцать вина и протянула подруге.

— Наташа, ну договорились же!

— И я про что. Газики-то ты не ощутила! Как в шампанском, Ян! Пробуй уже...

На седьмой бутылке Яна захмелела. Маленькие стопочки оказались коварней полного бокала вина. Она так увлеклась вкусами, что потеряла счет выпитому. Наташке только того и надо было, полезла за второй партией бутылей.

— Вот, пробуй, — сунула в руки снова наполненную пластиковую посудинку. — Это чуть старше, но тоже смесь.

— Я уже ничего не чую...

— А и не надо. Просто если невкусно, скажи.

— Вкусно, Наташ, но я, кажется, пьяная. Я не могу. Больше... Не могу, не могу... — истерический смех перешел в скулеж, а потом в рыдания. Янка склонила голову на колени, не сдерживая слез, просипела: — Наташа, ты это специально...

— Конечно, специально. С тебя как вытащишь по-другому? Она подсела поближе и, обняв Янку за плечи, строго сказала: — Ну, давай, давай, реви и рассказывай, от чего это тебя снова, как палку, выпрямило?

— Я на УЗИ ходила сегодня.

— Опять...

— Опять, Наташ. Живот болел, решила провериться.

— Ну и?

— И знаешь, кого я там встретила?

— Кого?

— Евку, сучку эту, — выругалась Янка.