Идем молча. Я пинаю камушки, которые случайно оказываются на дорожке, Лев гладит большим пальцем мою ладонь. Он так и не отпустил руку, мы переплели пальцы так просто и легко, будто делали это сотню раз.

— Только перевелся и сразу капитан, да? — не знаю, как разрушить это неловкое молчание. Лев вроде чувствует себя комфортно, а мне все кажется, что неестественно идти в тишине, когда решил пообщаться наедине.

— Я два года играл в Штатах, учился заочно. Четыре месяца назад получил травму, восстанавливаться не меньше года. Мой агент решил, что стоит доучиться, но при этом спорт не бросать. «Соколы» лучшие из всех, поэтому я и здесь, — говорит буднично, будто все это — события давно ушедших лет, которые его ни капельки не задевают.

Меня всегда удивляло упорство спортсменов. Бесчисленные травмы, поражения, вылеты из чемпионатов, допинг-тесты — слишком много потрясений за короткий промежуток времени. Я и сама такая, но свое не замечаешь, а когда смотришь на успех со стороны, отчетливо осознаешь, что это не череда случайностей, а верно выстроенный цикл кропотливого труда.

— А капитана дали, чтобы не так грустно было за универ играть, — смеется Лев, и теперь я смотрю на него по-новому. Дорогого стоит не опустить руки, не сдаться и не найти новое увлечение. — Теперь твоя очередь, — он игриво щипает меня за бок. Взвизгиваю и даже подпрыгиваю.

— Что?

Мы выходим в сад. Он небольшой, но густо засажен молодыми деревьями. Через несколько лет здесь будет красиво. Лев останавливает меня посередине. В глазах рябит от зелени. Мы за высоким забором из кустарника, здесь нет никого, даже музыка в разы тише звучит. Я могу разобрать слова и мелодию, но не хочется.

Лев смотрит мне в глаза. Подходит ближе. Наши животы соприкасаются, и мой нервно дергается. Я чувствую, какой Лев горячий даже через одежду. Его рука опускается мне на талию, а вторая отводит волосы с лица, накручивает на палец локон. Как завороженная впитываю каждое действие. Бабочки в животе не то что летают, они вихрем закручивают все внутри, вынуждая болезненно сжиматься.

— Как так получилось, что ты такая красотка, но при этом одна? — его ладонь выпускает волосы. Костяшки теперь скользят по шее, и я кусаю губы, чтобы не пищать от того, насколько это приятно.

— Может, тебя ждала? — флиртую. Да, за свои двадцать один я научилась этому нехитрому делу. Всего-то и нужно отвечать с вызовом на реплики. Так послушать, каждый мой разговор с кем-то можно посчитать флиртом. Но сейчас гадать не нужно, все предельно ясно.

Лев гладит кожу на плече, ласкает шею сзади, а потом с силой сжимает волосы на затылке, вынуждая запрокинуть голову. Он тянет пару волосинок, но это выносимая и быстро проходящая боль. Не успеваю испугаться, даже толком подумать, в какой я позе и как это выглядит со стороны, как мои губы сминают чужие губы.

4. Глава 4. Алиса

Застываю и пытаюсь разобраться в происходящем. Лев меня целует, бессовестно и нагло крадет мой первый поцелуй. Скользит языком по губам, облизывает их, посасывает нижнюю, а после толкается языком в мой рот. Я не успеваю за скоростью и напором. Только хочу ответить и коснуться своим языком моего, как Лев уже кусает мои губы, а после повторяет все снова. Он заведен, тяжелое дыхание горячит кожу. Опускаю ладони на его грудь и подаюсь навстречу. Лев хорошо целуется, немного бешено, но все равно хорошо. У меня пальцы на ногах поджимаются от удовольствия.

Мне говорили, что меня хотят, но еще никогда это не ощущалось так сильно. Льву не нужно ничего говорить, я по рваным требовательным движениям понимаю, что нужна ему здесь и сейчас сильнее, чем нужен воздух.