– Мамочка,– кинулась к ней Мира,– не переживай, у них совсем нет мозгов.

Она хотела её обнять, но та нервно передернула плечами.

– Это у тебя мозгов нет,– со слезами в голосе уточнила мама.– Это не мне надпись адресована. Приходила беременная жена твоего Антоши и орала на весь подъезд, что ты то самое слово с двери и отбираешь у малых деток любимого отца.– От этой новости Мирослава остолбенела и не смогла подобрать нужных слов в свою защиту, а мама продолжила возмущаться: – Теперь весь дом будет знать, что мы дочь не смогли воспитать, а других учим. Берись за ум, найди себе нормального парня. Хотя… Где ты, и где нормально… Сбежавшие менты были, женатики имеются. Кто следующий на очереди? Уголовник?

Не в силах больше слушать обидные упрёки Мирослава выскочила к отцу на площадку, чувствуя, как горло сдавил спазм.

– Звёздочка, это водоэмульсионка, я почти все оттёр,– сказал ей он.– Сходи прогуляйся, а мама успокоится и, как обычно, простит.

Фраза «как обычно» ранила Мирославу ещё больнее. Когда у неё всё пошло не так? Подруги по сборной давно разъехались, удачно вышли замуж, одна она осталась не у дел, и винить, кроме самой себя, некого. Мира неестественно ему улыбнулась, вернулась домой, быстро переоделась и выбежала на улицу, где «дежурил» Чижов. Проморгав слёзы, она решительно подошла к его машине и спросила:

– Твоё предложение прокатиться ещё в силе?

– Разумеется, устроим тур ностальгии.

Максим дождался, когда Мира сядет рядом с ним, и сосредоточенно выкрутил руль, направляя автомобиль по знакомому им обоим маршруту.

– Миа,– хитро покосился на неё он,– а помнишь, мы тут мой пояс по карате отмечали? Весело было, ты ещё так зажигательно танцевала у осветительного столба.

Чижов мечтательно указал рукой на знаменитый Горбатый мост, где они любили устраивать пешие прогулки. Мира немигающим взглядом смотрела в ветровое стекло, а потом вдруг тихо спросила:

– Макс, а ты где остановился?

– В гостинице,– недоуменно ответил он.

– Как пошло… Поехали, ведь ради этого же мы тут бензин жжём,– предложила она и смущенно отвернулась, любуясь раскидистым деревом на пустыре.

Максим искренне удивился такому крутому повороту, но поспешил поехать в нужном направлении, пока Мира не передумала.

В гостиничном номере Мирослава сразу уловила едва заметный запах сигарет, резко обернулась к Максиму и с осуждением в голосе уточнила:

– Чижов, ты куришь? А как же режим?

Мира понимала всю курьёзность ситуации, ведь между ними пролегла пропасть в четыре года, а она по-прежнему воспринимает его как близкого человека.

Чижов замер с трубкой стационарного телефона, его губы дернулись в попытке улыбнуться, но он был слишком напряжен, чтобы сохранять весёлость и беззаботность.

– Мирочка,– ответил он,– грешен, курю. Спорт я давно забросил, от него только пояс и кимоно остались. Давай лучше определимся с ужином.

Мирослава вопросительно приподняла бровь. Максим так старался обходить щекотливые темы, что сам собой напрашивался соответствующий вывод: если ему их расставание тоже далось непросто, то на этот раз он точно не упустит возможность всё исправить.

– Выбери на свой вкус,– фыркнула она,– у меня сегодня не то настроение, чтобы думать о еде. Кстати, ты губу-то не раскатывай – я ещё не решила, чем этот вечер завершится.

Пока Максим делал заказ, Мира по-хозяйски осмотрелась вокруг, пытаясь представить, сколько подобных встреч видел номер старейшей гостиницы в городе. Чижов за её спиной шумно выдохнул, она обернулась и увидела, что он потянулся к прикроватной тумбочке за пачкой сигарет.

– При мне не дыми,– резко оборвала она его попытку закурить,– терпеть не могу.