– Да вы что! – расстроился Максим Сергеевич. – Не может такого быть… На вид я дал бы ей два-три столетия.

– В этом вы правы. Предварительно я датирую ее… восемнадцатым веком. В крайнем случае… конец семнадцатого.

Руслана нетерпеливо ерзала в глубоком кресле.

– Значит, она не римская? – подала голос блондинка.

– Нет. К Риму сие изделие отношения не имеет, смею вас уверить. Разве что тематикой изображения. Как раз восемнадцатый век славится античными и древнеримскими мотивами в живописи, скульптуре и предметах интерьера. Этакий постскриптум эпохи Возрождения.

– А где ее изготовили?

– Пожалуй, в Италии…

– Значит, римская! – ввернула Руслана. – Я же говорила!

Эксперт смерил ее снисходительным взглядом и вздохнул. Что с нее возьмешь? Красивая женщина, да еще блондинка. Ей мозги иметь не обязательно. У нее другие достоинства.

– Сколько такая ваза может стоить? – полюбопытствовал Ордынцев.

– Она из серебра, так что независимо от художественной ценности стоит немало. Плюс возраст, конечно. Ее можно выставить на аукцион, если желаете, – предложил эксперт. – Я посодействую и комиссионные возьму ничтожные.

Он был пенсионером – лысоватым и обрюзгшим, с землистым цветом лица, – но, судя по обстановке дома, в средствах не нуждался.

– Я не хочу продавать вазу, – заявил Ордынцев. – Просто интересуюсь.

– Понятно… Вы коллекционер?

– Начинающий, – соврал бизнесмен. Впрочем, эта ложь вполне могла стать правдой. – Раньше я был равнодушен к старине, но друзья заразили меня поисками сокровищ, древними артефактами.

– Какие у нас в Таманском заливе сокровища? – усмехнулся эксперт. – Глиняные черепки и обломки мрамора?

– А Фанагория? Об этом городе писал Страбон![4] Часть города затоплена, и на дне можно найти…

– Не слушайте вы всяких фантазеров, – с усмешкой перебил эксперт. – Что такое Фанагория? Греческий полис. Это вам не затонувший Порт-Ройял, напичканный пиратской добычей! Если вам некуда девать деньги, займитесь лучше Змеиным островом[5]. Приходилось слышать?

– Не-ет…

– Древние греки считали, что на этом острове находится вход в преисподнюю. Иначе говоря, в царство мертвых.

– Вы серьезно? – оживилась Руслана. В ней проснулся азарт журналистки, охотницы за сенсациями. Однако эксперт охладил ее пыл.

– Насчет преисподней сомневаюсь, а вот знаменитый храм Ахилла был расположен именно на Змеином.

– Там водится много змей?

Эксперт на это только пожал плечами.

– Должно быть, когда-то они охраняли преддверие ада, – пошутил Ордынцев.

Гораздо больше Змеиного острова его волновала найденная на морском дне ваза, обладателем которой он стал.

– Зря вы так, – покачал головой эксперт. – Существует гипотеза о наличии на острове карстовых пещер. Их пытаются найти как на суше, так и под водой. В пещерах жрецы храма могли прятать от пиратских набегов предметы культа и прочие драгоценности. Главной святыней острова был щит Ахилла, героя Троянской войны. По легенде, его выковал сам Гефест.

– Бог огня и кузнечного дела? – игриво осведомилась блондинка.

Ее эрудиция не произвела впечатления на эксперта. Он терпеть не мог женщин легкого поведения. А блондинка была явно из их числа. Небось без зазрения совести крутит любовь с этим толстосумом.

– Щит Ахилла мечтал найти еще Генрих Шлиман, который раскопал Трою, – добавил он. – Тот, кто отыщет эту вещь, войдет в историю.

– Я не претендую на лавры Шлимана, – сказал Ордынцев. – Мне бы с вазой разобраться. Я приехал за консультацией.

– Да-да… я помню, – кивнул эксперт, продолжая изучать вазу. – Занятная штуковина. Две нимфы, играющие в кости. Где-то мне встречалось нечто похожее… Дай бог памяти!