Да поездки в Таиланд оставалась ещё неделя. Юрка, не смотря на странное состояние Риты, от этого намерения не отказывался и вообще делал вид, что ничего не происходит.

Рита ждала звонка Лёхи, но на третий день не выдержала и позвонила ему сама. Они договорились встретиться в одном кафе.

Рита пришла на встречу раньше и с замиранием сердца ждала появления предмета своих грёз.

Лёха появился в непривычном для Риты облике: в костюме, рубашке и галстуке. Над галстуком возвышалось обветренное и загорелое лицо рыбака. В костюме Лёха смотрелся комично и был похож на охранника ночного клуба в каком-нибудь уездном городке. Чувствовалось, что в кафе Лёхе не уютно. Он нарочито демонстрировал уверенность в себе, перебарщивал, хамил официанту и смотрелся как слон в посудной лавке. Рите казалось, что все на них оборачиваются и недоумевают, что она делает в компании этого варвара.

Чувство внеземной любви покинуло Риту и улетучилось, как дымок сигареты, разлетелось, как одуванчик. Она удивлялась, как это её вообще угораздило.

Через несколько дней Рита уже летела с Юркой в Таиланд.

Аня писала стихи о любви, пусть не шедевры, но складные и искренние, и выкладывала их на своей страничке и в поэтической группе «Слёзы любви». Её стихи нравились девушкам и женщинам. Читателей-мужчин были считанные единицы, а возможно они Анины стихи читали, но виду не показывали.

И кто бы мог подумать, что найдутся у Ани недоброжелатели. А ведь нашлись! Некая дама с ником Апраксия и, что особенно удивительно, мужчина с ником Карлсон Иванов. Этот Иванов Карлсон, видимо не был в курсе, что Карлсон – это фамилия. На аватарке Апраксии красовалась девушка с утиными губами, а Карлсон, особо не утруждаясь, на аватарке был мультяшным Карлсоном. Появись эти двое на личной странице, можно было бы немедленно их заблокировать, но в группе приветствовались любые комменты, главное, чтобы нецензурщины не было. Апраксия и Карлсон бранных слов себе не позволяли, но писали зло и обидно.

– Что это за беспомощные стишки!? Как можно позволять себе глагольные рифмы?! – писала Апраксия.

– Кому нужны эти ваши излияния «Без него нет жизни мне, словно без Земли Луне»? – вторил Апраксии злобный Карлсон.

– Не судите строго, я пишу от души, – пробовала объясниться Аня.

– Что значит – не судите?! Вы же в группе публикуетесь!? Надо читателей уважать и не подсовывать им своё жалкое графоманство! – отвечала Апраксия.

– Вы бы лучше на курсы домохозяек пошли, а то все, видите ли, поэтессы, а готовить никто не умеет, – писал Карлсон.

– При чём тут умение готовить? Это не ваше дело! – отвечала Аня.

– Нет – наше! – припечатывал Карлсон и Ане слышался голос артиста Папанова из фильма «Берегись автомобиля».

Апраксия тут же вмешалась:

– Согласна с предыдущим комментатором. Часики-то тикают, надо о замужестве думать, а не о стишках!

Аня чуть не задохнулась от негодования. Что эти люди забыли в группе Слёзы любви? Дело в том, что Аня была далеко не юной девушкой, а дамой 38 лет. На её аватарке была нейтральная картинка: тетрадь и перо.

Да, конечно, часики тикают давно, но какое право имеют посторонние люди вмешиваться в её личную жизнь!?

– Мне не двадцать лет, чтобы меня жизни учить, – написала Аня в комменте.

– А, понятно! Всё стишки писала, а замуж не вышла! – тут же отреагировал Карлсон.

– Я так и знала, по стихам видно, что автору далеко за тридцать, а понимания жизни нет, – вставила Апраксия.

Аня решила заглянуть на страницы этих двух жутких людей. У Карлсона в друзьях было 17 человек, вялые посты про политику, под которыми не было ни лайков, ни комментов.