Легко можно вообразить, с каким восторгом Натали узнавала Санкт-Петербург, где сразу после приезда они жили во дворце отца – дом 68 на Английской набережной, в ожидании переезда в Царское Село. Город, построенный ее предком Петром Великим в 1703 году, с 1712 года был постоянной императорской резиденцией. Это строительство ознаменовало конец византийского стиля: наступало время архитектуры Центральной и Западной Европы. Так возник очень декоративный стиль, вошедший в историю архитектуры под названием «русское барокко». Самые известные архитекторы того времени – Трезини, Валлен де ла Мот и Растрелли – годами работали в России, отдавая городу все свое воображение и вкус. Дворец Академии изящных искусств в малом Эрмитаже, собор Казанской Божией Матери – массивное серебро иконостаса и парапетов было изъято у наполеоновской армии, разграбившей московские церкви, – крепость Адмиралтейства и, конечно, статуя всадника Петра I Фальконе… Этот город с набережными розового гранита вдоль Невы, пестреющей мозаикой качающихся на волнах лодок, без сомнения, поразил воображение такого чувствительного ребенка, каким была Натали.

В Царское Село они приехали из Санкт-Петербурга на поезде по первой железной дороге, построенной в России в 1837 году. Там еще живы были воспоминания о Пушкине; молодой поэт прочел здесь 8 января 1815 года в присутствии писателя Гавриила Державина свою знаменитую поэму «Воспоминания о Царском Селе». Здесь находился легендарный Летний дворец, окруженный красивейшим парком, – за его бело-синим с золотом фасадом проходили когда-то музыкальные вечера под руководством Иоганна Штрауса… Поместье великого князя Павла, вокруг которого разбили французский сад, было обнесено решеткой из темного металла с бронзовыми медальонами с инкрустированной буквой «П», написанной кириллицей над императорской короной. Наступал вечер, и фонари, украшенные акантовыми листьями, – город был первым в Европе, где провели электричество, – отбрасывали на снег радужные блики… Анфилады комнат… В будуаре в стиле «розовая гостиная» графиня де Гогенфельзен собрала все свои любимые вещицы. В парадной столовой «серебряная посуда и хрусталь XVII и XVIII веков поблескивали в стеклянных шкафах-витринах»[32], гулко отдавалось эхо в большом зале для приемов и балов, который все время пустовал… И конечно, просторная библиотека! Таким был новый дом, в котором теперь росла Натали.

После возвращения в Россию она обнаружила, что у нее очень много родственников, почти незнакомых: бабушка по матери, Ольга Васильевна Месарош, которую все называли Бабакой, сводные сестры Марианна и Ольга, их брат Александр и кузины – великие княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, дочери императора Николая II. В свете дальнейших событий очень интересно, что Натали и великая княжна играли вместе. А ведь «загадка Анастасии» стала одной из самых таинственных историй ХХ века! Они встречались в церкви или на прогулке в садах Александровского дворца, где в недавнем прошлом обитали лоси и кабаны, предназначенные для царской охоты, или в парке к западу от Большого Екатерининского дворца – среди елей там стоял очаровательный красно-золотой китайский театр, каприз Екатерины II…

В первые же недели после переезда жизнь вошла в привычное русло. По воскресеньям Натали с родителями, как всегда, ходили на утреннюю службу, чаще всего в Федоровский собор, куда ходила и царская семья. Там девочка встречалась со своим крестным, великим князем Николаем Михайловичем, и со многими старинными знакомыми родителей. В течение недели мисс Уайт смогла вернуться к прежнему расписанию ежедневных занятий. Натали, бегло говорившая на французском и английском, должна была срочно заняться совершенствованием русского языка. Как и Бодя, которого сразу после приезда в Пажеский корпус с трудом понимали наставники и товарищи и который быстро преодолел эти сложности, она делала уверенные успехи в овладении языком предков.